Аминова В. Не ищи ты свою грудь! // Вечерний Петербург. 2009. 28 окт.
Все фотографии ()
Ошеломляющий успех знаменитых акимовских спектаклей
«Тень», «Дракон», «Двенадцатая ночь», «Собака на сене», «Дон Жуан» принес
театру славу и абсолютное признание, над которыми не властно время. У Акимова
были славные преемники, в разные годы этим театром руководили лучшие
ленинградские режиссеры — Вадим Голиков, Петр Фоменко, Юрий Аксенов, Дмитрий
Астрахан.
С 1995 года театр возглавляет Татьяна Казакова, с ее приходом на этой сцене воцарились комедии плаща и шпаги. И новый сезон начинается с премьеры — изящной комедии Карло Гольдони «Хитрая вдова» в постановке художественного руководителя.
Вполне логично, что актерам Театра Комедии не занимать чувства юмора. Почти все они — великолепные рассказчики, поэтому накануне юбилея поведали корреспонденту «Вечёрки» забавные истории про закулисную сторону спектаклей, обычно скрытую от зрителей.
Рассказывает Наталья Андреева
Узкое платье может быть опасно для жизни
— В спектакле «Доктор философии» у меня особенное платье, мало того что подложены толстинки, чтобы я казалась дамой с формами, так еще оно узкое в коленях, такое ощущение, что ноги перевязаны, а сзади шлейф. Мне в нем не то что бегать, но и ходить трудно. А в спектакле есть такая сцена, когда мы все бежим за героем Сергея Русскина, и актеров на сцене в этот момент много, человек восемь — десять, это уже целая толпа. И вот однажды во время этого бега кто-то наступил на мой шлейф, я изо всех сил старалась удержаться на ногах, но это оказалось невозможным, и у меня не было другого выхода, кроме как упасть. Я упала. А на меня сверху друг за дружкой стали падать все остальные актеры! И последним, с руганью и криками, свалился Русскин. Одна только Ксения Каталымова смогла удержаться на ногах, она вокруг нас бегала, не зная, что делать, а мы лежали кучей и не могли встать от смеха. А потом вдруг как-то все собрались, помогли друг другу и встали одновременно, да еще получилось так, что точь-в-точь под конец музыки.
Как шляпа улетела в зрительный зал
— В этом же спектакле был еще один смешной эпизод с актером Николаем Смирновым. Там у нас есть сцена на двоих, в которой моя героиня — сваха — говорит его герою: «Ты что меня за дуру-то держишь...» и так далее. Эпизод играется очень эмоционально, и однажды я так энергично тряхнула головой, что моя шляпа, которая имеет форму цилиндра, улетела прямо в зрительный зал. Тут я увидела себя со стороны: тело благодаря толщинкам большое, а голова без шляпы — маленькая-маленькая... Меня почему-то это предательски стало смешить, но в тот момент я еще держалась. И тогда мой партнер Коля по-джентльменски прервал сцену, спустился в зал, поднял цилиндр и стал напяливать его мне на голову. Но без шпилек эта шляпа никак не держится, а он упрямо не хотел этого понять и все стучал и стучал меня по голове цилиндром... После этого мы уже с ним от смеха не могли произнести ни слова! Ну и зал, конечно, благодарно умирал вместе с нами!
Не ищи ты свою грудь. Я уже тридцать лет не могу ее найти!
— Еще помню такой случай. Когда-то у нас был спектакль «Дороги любви» про бродячих артистов, которые ездят со своей труппой по городам и весям. Жену хозяина труппы играла замечательная актриса Вера Карпова, а у меня была роль стриптизерши. И вот в одной сцене, в которой перед началом представления каждый занят своими делами — кто-то пьет кофе, кто-то уткнулся в газету, — хозяин (актер Валерий Никитенко) репетирует номер, а героиня Веры Александровны готовит свой реквизит. А у нее там есть подложка — накладная грудь, которую она надевает перед выходом на манеж. И вот она ходит и ищет: «Где моя грудь? Кто-нибудь видел мою грудь?», на что Валерий Никитенко вдруг взял и ответил: «Не ищи, бесполезно. Я уже тридцать лет не могу ее найти». Мы все, и Вера Александровна в том числе, чуть не скончались от смеха.
Рассказывает Сергей Русскин
Элементарно, Саша? Конечно, Вася!
— Для канала «Культура» снимали спектакль «Доктор философии». Дело было в августе, и стояла страшная, жуткая жара. На сцене у нас было градусов 35, потому что для съемок пришлось включить дополнительный свет, приборы нагревались и мы просто задыхались. Дирекция специально купила и выставила во всех проходах зала огромные вентиляторы, они работали беспрерывно, но все равно было жарко. Наша с Колей Смирновым сцена в первом акте длилась двадцать минут, и после нее мы не вышли, а выползли со сцены, упали в кресла и сидим в изнеможении. И тут к нам подходит артист Толшин, который не занят в первом акте и пока еще свеженький, загорелый, отдохнувший, и говорит: «Ребята, я сейчас зашел в зал, посмотрел на вас и думаю: какие вы замечательные! Как вы умудряетесь в такую жару все помнить?!» А я поворачиваюсь к Коле Смирнову и говорю: «Да элементарно, правда, Саша?» А он отвечает: «Конечно, Вася».
Созрели вишни в саду у дяди Васи
— Однажды у меня были съемки всю ночь, снимали длинный монолог, в котором я все время говорил: «дядя Вася» и «дяде Васе», а на следующий день у меня в театре был спектакль «Мой вишневый садик». И там мой герой должен выйти на сцену и сказать персонажу, которого играет Борис Улитин: «Здравствуй, дядя Ваня!» Ну естественно, что я, выйдя на сцену после бессонной ночи, сказал: «Здравствуй, дядя Вася!» На что Улитин мне ответил: «Я не дядя Вася, я дядя Ваня». Ну и мне ничего не остается, кроме как сказать: «Хорошо, а где тогда дядя Вася?» Улитин тоже не растерялся, говорит: «А сегодня я вместо него». Я согласился: «Ну тогда давай говорить с тобой». И с этого места мы смогли играть спектакль как обычно.
С 1995 года театр возглавляет Татьяна Казакова, с ее приходом на этой сцене воцарились комедии плаща и шпаги. И новый сезон начинается с премьеры — изящной комедии Карло Гольдони «Хитрая вдова» в постановке художественного руководителя.
Вполне логично, что актерам Театра Комедии не занимать чувства юмора. Почти все они — великолепные рассказчики, поэтому накануне юбилея поведали корреспонденту «Вечёрки» забавные истории про закулисную сторону спектаклей, обычно скрытую от зрителей.
Рассказывает Наталья Андреева
Узкое платье может быть опасно для жизни
— В спектакле «Доктор философии» у меня особенное платье, мало того что подложены толстинки, чтобы я казалась дамой с формами, так еще оно узкое в коленях, такое ощущение, что ноги перевязаны, а сзади шлейф. Мне в нем не то что бегать, но и ходить трудно. А в спектакле есть такая сцена, когда мы все бежим за героем Сергея Русскина, и актеров на сцене в этот момент много, человек восемь — десять, это уже целая толпа. И вот однажды во время этого бега кто-то наступил на мой шлейф, я изо всех сил старалась удержаться на ногах, но это оказалось невозможным, и у меня не было другого выхода, кроме как упасть. Я упала. А на меня сверху друг за дружкой стали падать все остальные актеры! И последним, с руганью и криками, свалился Русскин. Одна только Ксения Каталымова смогла удержаться на ногах, она вокруг нас бегала, не зная, что делать, а мы лежали кучей и не могли встать от смеха. А потом вдруг как-то все собрались, помогли друг другу и встали одновременно, да еще получилось так, что точь-в-точь под конец музыки.
Как шляпа улетела в зрительный зал
— В этом же спектакле был еще один смешной эпизод с актером Николаем Смирновым. Там у нас есть сцена на двоих, в которой моя героиня — сваха — говорит его герою: «Ты что меня за дуру-то держишь...» и так далее. Эпизод играется очень эмоционально, и однажды я так энергично тряхнула головой, что моя шляпа, которая имеет форму цилиндра, улетела прямо в зрительный зал. Тут я увидела себя со стороны: тело благодаря толщинкам большое, а голова без шляпы — маленькая-маленькая... Меня почему-то это предательски стало смешить, но в тот момент я еще держалась. И тогда мой партнер Коля по-джентльменски прервал сцену, спустился в зал, поднял цилиндр и стал напяливать его мне на голову. Но без шпилек эта шляпа никак не держится, а он упрямо не хотел этого понять и все стучал и стучал меня по голове цилиндром... После этого мы уже с ним от смеха не могли произнести ни слова! Ну и зал, конечно, благодарно умирал вместе с нами!
Не ищи ты свою грудь. Я уже тридцать лет не могу ее найти!
— Еще помню такой случай. Когда-то у нас был спектакль «Дороги любви» про бродячих артистов, которые ездят со своей труппой по городам и весям. Жену хозяина труппы играла замечательная актриса Вера Карпова, а у меня была роль стриптизерши. И вот в одной сцене, в которой перед началом представления каждый занят своими делами — кто-то пьет кофе, кто-то уткнулся в газету, — хозяин (актер Валерий Никитенко) репетирует номер, а героиня Веры Александровны готовит свой реквизит. А у нее там есть подложка — накладная грудь, которую она надевает перед выходом на манеж. И вот она ходит и ищет: «Где моя грудь? Кто-нибудь видел мою грудь?», на что Валерий Никитенко вдруг взял и ответил: «Не ищи, бесполезно. Я уже тридцать лет не могу ее найти». Мы все, и Вера Александровна в том числе, чуть не скончались от смеха.
Рассказывает Сергей Русскин
Элементарно, Саша? Конечно, Вася!
— Для канала «Культура» снимали спектакль «Доктор философии». Дело было в августе, и стояла страшная, жуткая жара. На сцене у нас было градусов 35, потому что для съемок пришлось включить дополнительный свет, приборы нагревались и мы просто задыхались. Дирекция специально купила и выставила во всех проходах зала огромные вентиляторы, они работали беспрерывно, но все равно было жарко. Наша с Колей Смирновым сцена в первом акте длилась двадцать минут, и после нее мы не вышли, а выползли со сцены, упали в кресла и сидим в изнеможении. И тут к нам подходит артист Толшин, который не занят в первом акте и пока еще свеженький, загорелый, отдохнувший, и говорит: «Ребята, я сейчас зашел в зал, посмотрел на вас и думаю: какие вы замечательные! Как вы умудряетесь в такую жару все помнить?!» А я поворачиваюсь к Коле Смирнову и говорю: «Да элементарно, правда, Саша?» А он отвечает: «Конечно, Вася».
Созрели вишни в саду у дяди Васи
— Однажды у меня были съемки всю ночь, снимали длинный монолог, в котором я все время говорил: «дядя Вася» и «дяде Васе», а на следующий день у меня в театре был спектакль «Мой вишневый садик». И там мой герой должен выйти на сцену и сказать персонажу, которого играет Борис Улитин: «Здравствуй, дядя Ваня!» Ну естественно, что я, выйдя на сцену после бессонной ночи, сказал: «Здравствуй, дядя Вася!» На что Улитин мне ответил: «Я не дядя Вася, я дядя Ваня». Ну и мне ничего не остается, кроме как сказать: «Хорошо, а где тогда дядя Вася?» Улитин тоже не растерялся, говорит: «А сегодня я вместо него». Я согласился: «Ну тогда давай говорить с тобой». И с этого места мы смогли играть спектакль как обычно.
Вернуться к списку новостей
