Мамчур Елена. Эффект бабочки //Театрал. 2014. 5 февр.
Все фотографии ()
Но сегодня становится все более заметно, что Комедия идет на риск: приглашает молодых режиссеров, ищет современные пьесы. Не нарушая традиций сильного актерского театра, все время куда-то движется. Правда, все же осторожно, не покидая границ бытового театра, с яркими актерскими работами и обязательным хеппи-эндом.
Спектакль Анджея Бубеня «Маленький семейный бизнес» – большая удача театра, но при этом и новый для него поворот. Будет забавно, если эта постановка станет любимой и у той части публики, которая стабильно ходит на «Деревенскую жену». А это более чем вероятно, как, впрочем, и то, что этот спектакль соберет нового для театра зрителя.
Все дело в том, что спектакль Бубеня на первый взгляд прекрасно вписывается в репертуар театра. Во-первых, пьесу британца Алана Эйкборна трудно назвать авангардисткой. «Маленький семейный бизнес» – это «хорошо сделанная пьеса», с грамотным набором ролей, с интригой и театральными эффектами. Во-вторых, это история семейная. Не космос, но вполне внятные, оправданные ситуации и положения, рассчитанные на то, чтобы быть разыгранными в условиях здорового реалистического театра.
Но принадлежа буржуазной сцене, она подрывает ее же собственные устои, подрывает тем более отчетливо, чем более традиционными средствами пользуется. «Epater le bourgeois» на материале «хорошо сделанной пьесы» – вполне любопытная история! И еще: что это за комедия, которая заканчивается плохо? А она заканчивается уж точно не хорошо – в финале погибает девочка, причем, по собственной воле.
Но Бубень поставил именно комедию, правда, с трезвой иронией пессимиста. Сущность спектакля можно охарактеризовать английским выражением – hard as nails, по-русски звучащим приблизительно так: «мягко стелет, да жестко спать».
Пришла ли эта идея в голову драматургу или принадлежит режиссеру – распознаешь не сразу, потому что театр и пьеса сошлись в этом спектакле довольно тесно. Но то, что в пьесе было карикатурой и сарказмом, у Бубеня превратилось в чеховскую холодноватую иронию. Там, где драматург подготовил место для выражения открытой театральности, режиссер предложил скромную стильность формы, матовость вместо блеска.
Бубень возвел прием монтажа сцен, которым пользуется драматург, в принцип целого спектакля.
В пьесе Эйкборна действие совершается одновременно на разных площадках. В ответ на это Анджей Бубень в соавторстве с художником Олегом Головко сочинили для сцены двухуровневый мобильный дом-трансформер, поворачивающийся к зрителю то одной, то другой своей стороной. Обустроенные комнаты, кухня, ванная не имеют стен – только их каркас, металлический абрис, холодный и равнодушный хай-тек. Под стать ему хозяева дома: Джек(Николай Смирнов) и Поппи(Елена Руфанова), Анита (Елена Мартыненко) и Клифф(Ярослав Воронцов), Десмонд(Владимир миронов) и Харриет (Ирина Цветкова), Кен(Борис Улитин) и Ивонна (Людмила Моторная, сыщик Хью (Алексей Красноцветов) и даже братья-итальянцы (которых «в очередь» играет Виталий Кузьмин) все как один – перевертыши.
Сначала кажется, что на сцене замороченное, но вполне приличное семейство. Узнаваемый семейный комплект. У каждого своя блажь, но все существуют в рамках общественной морали. Периодически всплывают неожиданные и вполне скандальные детали, но подаются без шума – у кого, мол, нет скелетов в шкафу. Обманным, призрачным в спектакле кажется все, даже жанр. Режиссер свободно скользит вдоль сюжета, незаметно манипулируя зрительским вниманием и ловко переключая жанровый регистр спектакля. Выталкивает историю на сцену вроде бы в духе классической семейной комедии положений, затем вдруг возникает pièce à thèse: нам говорят, что красть нехорошо. Но очень скоро о том, что нехорошо и не красть, и это не двойные стандарты. Как только жанр исчерпывает себя, режиссер оставляет эту лыжню и ведет историю к другим берегам, через детективное расследование и семейный триллер к точной финальной сцене, в которой возникает вдруг скриншот с нашего времени и, признаться, в страшноватой перспективе.
Но и жанры не пестрят как поппури, Бубень соединяет их бесшовно и дает в стилизованном виде – виде «макета» – приблизительно так же, как дом.
Одно из главных достоинств спектакля – чистота стиля. Точный и элегантный, он графичен: лишен и красок, и виньеток. Смерть – без моря крови, кокаин – без антуража, сексуальные девиации – без смака. Эту природу чувств подхватывают и актеры. Редкий случай – актеры театра Комедии, выразительные, как правило, каждый в отдельности, превращены Бубенем в отточенно работающий ансамбль. Актеры играют психологически тонко, с деталями. Между персонажами – членами одной семьи режиссер натягивает тонкую, но и прочную как шелк сетку взаимоотношений. Все они скорее умны, чем человечны, и все они тоже, оказывается, смонтированы режиссером. Сопоставлены, а не соединены.
Последняя сцена подается тихо, как режиссерская ремарка, но впечатляет, как хрестоматийный звук лопнувшей струны. Юная Саманта (Алиса Попова), еще не научившаяся притворяться, пока взрослые заняты в холле, совершает в ванной комнате самоубийство – без лишнего шума. Персонажи не видят и так и не увидят распластавшуюся в медленно вращающейся ванне девочку с перерезанными венами. Эта картина принадлежит только зрителям, которые, долгое время оставаясь сторонними наблюдателями, вдруг тоже окажутся «смонтированным» со спектаклем и перестанут чувствовать себя «ни при чем».
http://www.teatral-online.ru/news/10980/
Спектакль Анджея Бубеня «Маленький семейный бизнес» – большая удача театра, но при этом и новый для него поворот. Будет забавно, если эта постановка станет любимой и у той части публики, которая стабильно ходит на «Деревенскую жену». А это более чем вероятно, как, впрочем, и то, что этот спектакль соберет нового для театра зрителя.
Все дело в том, что спектакль Бубеня на первый взгляд прекрасно вписывается в репертуар театра. Во-первых, пьесу британца Алана Эйкборна трудно назвать авангардисткой. «Маленький семейный бизнес» – это «хорошо сделанная пьеса», с грамотным набором ролей, с интригой и театральными эффектами. Во-вторых, это история семейная. Не космос, но вполне внятные, оправданные ситуации и положения, рассчитанные на то, чтобы быть разыгранными в условиях здорового реалистического театра.
Но принадлежа буржуазной сцене, она подрывает ее же собственные устои, подрывает тем более отчетливо, чем более традиционными средствами пользуется. «Epater le bourgeois» на материале «хорошо сделанной пьесы» – вполне любопытная история! И еще: что это за комедия, которая заканчивается плохо? А она заканчивается уж точно не хорошо – в финале погибает девочка, причем, по собственной воле.
Но Бубень поставил именно комедию, правда, с трезвой иронией пессимиста. Сущность спектакля можно охарактеризовать английским выражением – hard as nails, по-русски звучащим приблизительно так: «мягко стелет, да жестко спать».
Пришла ли эта идея в голову драматургу или принадлежит режиссеру – распознаешь не сразу, потому что театр и пьеса сошлись в этом спектакле довольно тесно. Но то, что в пьесе было карикатурой и сарказмом, у Бубеня превратилось в чеховскую холодноватую иронию. Там, где драматург подготовил место для выражения открытой театральности, режиссер предложил скромную стильность формы, матовость вместо блеска.
Бубень возвел прием монтажа сцен, которым пользуется драматург, в принцип целого спектакля.
В пьесе Эйкборна действие совершается одновременно на разных площадках. В ответ на это Анджей Бубень в соавторстве с художником Олегом Головко сочинили для сцены двухуровневый мобильный дом-трансформер, поворачивающийся к зрителю то одной, то другой своей стороной. Обустроенные комнаты, кухня, ванная не имеют стен – только их каркас, металлический абрис, холодный и равнодушный хай-тек. Под стать ему хозяева дома: Джек(Николай Смирнов) и Поппи(Елена Руфанова), Анита (Елена Мартыненко) и Клифф(Ярослав Воронцов), Десмонд(Владимир миронов) и Харриет (Ирина Цветкова), Кен(Борис Улитин) и Ивонна (Людмила Моторная, сыщик Хью (Алексей Красноцветов) и даже братья-итальянцы (которых «в очередь» играет Виталий Кузьмин) все как один – перевертыши.
Сначала кажется, что на сцене замороченное, но вполне приличное семейство. Узнаваемый семейный комплект. У каждого своя блажь, но все существуют в рамках общественной морали. Периодически всплывают неожиданные и вполне скандальные детали, но подаются без шума – у кого, мол, нет скелетов в шкафу. Обманным, призрачным в спектакле кажется все, даже жанр. Режиссер свободно скользит вдоль сюжета, незаметно манипулируя зрительским вниманием и ловко переключая жанровый регистр спектакля. Выталкивает историю на сцену вроде бы в духе классической семейной комедии положений, затем вдруг возникает pièce à thèse: нам говорят, что красть нехорошо. Но очень скоро о том, что нехорошо и не красть, и это не двойные стандарты. Как только жанр исчерпывает себя, режиссер оставляет эту лыжню и ведет историю к другим берегам, через детективное расследование и семейный триллер к точной финальной сцене, в которой возникает вдруг скриншот с нашего времени и, признаться, в страшноватой перспективе.
Но и жанры не пестрят как поппури, Бубень соединяет их бесшовно и дает в стилизованном виде – виде «макета» – приблизительно так же, как дом.
Одно из главных достоинств спектакля – чистота стиля. Точный и элегантный, он графичен: лишен и красок, и виньеток. Смерть – без моря крови, кокаин – без антуража, сексуальные девиации – без смака. Эту природу чувств подхватывают и актеры. Редкий случай – актеры театра Комедии, выразительные, как правило, каждый в отдельности, превращены Бубенем в отточенно работающий ансамбль. Актеры играют психологически тонко, с деталями. Между персонажами – членами одной семьи режиссер натягивает тонкую, но и прочную как шелк сетку взаимоотношений. Все они скорее умны, чем человечны, и все они тоже, оказывается, смонтированы режиссером. Сопоставлены, а не соединены.
Последняя сцена подается тихо, как режиссерская ремарка, но впечатляет, как хрестоматийный звук лопнувшей струны. Юная Саманта (Алиса Попова), еще не научившаяся притворяться, пока взрослые заняты в холле, совершает в ванной комнате самоубийство – без лишнего шума. Персонажи не видят и так и не увидят распластавшуюся в медленно вращающейся ванне девочку с перерезанными венами. Эта картина принадлежит только зрителям, которые, долгое время оставаясь сторонними наблюдателями, вдруг тоже окажутся «смонтированным» со спектаклем и перестанут чувствовать себя «ни при чем».
http://www.teatral-online.ru/news/10980/
Вернуться к списку новостей
