Школа жен имени Саввы Василькова
Все фотографии ()
Визуально «Бешеные деньги» – плоть от плоти Елисеевского дворца на Невском. И если бы речь в спектакле постоянно не шла о Москве и москвичах, легко было бы представить персонажей спектакля в 1903-м году покупающими трюфели в Елисеевском магазине, позванивающими хрусталем бокалов в его ресторанах, или же – должниками банка, располагавшегося здесь же. Даже чугунное литье балкона, на который взлетает Лидия Чебоксарова в окружении своих поклонников, кажется, воспроизводит богатый орнаментальный декор здания.
Режиссер Татьяна Казакова идет на небольшую временную «махинацию», сдвигая время действия в сторону Серебряного века. Отзвуки модерна, например, не только в литье чугунной решетки, но и в фасонах шляп, и в причудливом цветочном черно-белом орнаменте набивного рисунка пальто дам (художник Стефания Граурогкайте).
Правда, модерн явлен в своем «купецком» аспекте. Здесь не утонченный аскетизм вытянутых линий северного модерна, а избыточная бесстыдная роскошь напоказ.
Материальная среда спектакля сверхустойчива. Но легкие вибрации эпохи, смещенность этических ориентиров здесь являются залогом грядущих социальных потрясений. И грядущий капиталист Савва Васильков в своей медвежьей шубе, агрессивно-прямолинейный, – первый вестник перемен, а потом и ка- таклизмов. Сей Лопахин не вырубит вишневый сад, но именно ему достанется самый роскошный цветок этой оранжереи.
Комедия Островского – двойник-антипод «Бесприданницы». Обедневшая красавица Лидия Чебоксарова, в отличие от щепетильной Ларисы Огудаловой, только и думает о том, как бы выгоднее себя продать в законный брак. Но просчитывается раз за разом – весь пышный шлейф ее поклонников составляют такие же промотавшиеся наследники некогда богатых состояний.
Другим сильным маркером становится музыка. Мотивы модной тогда «Травиаты» Верди звучат и фоном, и в исполнении героев, их мурлычет даже прислуга. Трагическая история французской содержанки шаржируется в ситуациях и положениях «Бешеных денег». Кстати, именно белые камелии (сначала маленький букет, потом побольше, и третий – гигантских размеров) преподносит Лидии Телятев. Такой обольстительной дамой полусвета играет Дария Лятецкая свою Лидию. Сначала взвинченная героиня мечется в горячке удовольствий, затем – в чаду судорожных попыток найти себе покровителя. Цинизм, доходящий до бесстыдства, вызывает шок даже у ее маменьки, изысканно сыгранной Ириной Мазуркевич как человек другой эпохи, когда не только светский тон и представления о приличиях, но и толика самоуважения устанавливали границу моральных норм.
Без полутонов остался и Савва Васильков, эконом и грядущий «миллионщик». У Островского он хотя бы увлечен Лидией и на- делен талантом – делать деньги. А в исполнении Александра Матвеева получился непробиваемо серьезным мужчиной, без страстей и без слабостей.
Кто здесь вызывает сочувствие, так это поклонники Лидии в исполнении премьеров театра Комедии. Номер один – Телятев, беззаботный либертен, никем и ни чем не связанный и ни к кому не привязанный, сыгранный Николаем Смирновым с замечательной самоиронией. Расчетливый и жесткий циник, а в прошлом, возможно, фат Глумов, венцом карьеры которого становится сожительство с богатой старухой, остро представлен Дмитрием Лебедевым. И, наконец, замечательный розовый пупс, наивный, как ребенок, лгунишка – «князинька» Кучумов Сергея Русскина.
Их жаль. Потому что в их распоряжении искусство жить красиво, никак не зависящее от денег, а также их количества. Они уйдут и унесут с собой свое искусство. И это так же очевидно, как то, что Лидия научится варить варенье, солить грибы и без труда освоит мастерство школы жен имени Саввы Василькова.
Текст: Татьяна Джурова
"Петербургский театрал" | №2(10) март 2018
Режиссер Татьяна Казакова идет на небольшую временную «махинацию», сдвигая время действия в сторону Серебряного века. Отзвуки модерна, например, не только в литье чугунной решетки, но и в фасонах шляп, и в причудливом цветочном черно-белом орнаменте набивного рисунка пальто дам (художник Стефания Граурогкайте).
Правда, модерн явлен в своем «купецком» аспекте. Здесь не утонченный аскетизм вытянутых линий северного модерна, а избыточная бесстыдная роскошь напоказ.
Материальная среда спектакля сверхустойчива. Но легкие вибрации эпохи, смещенность этических ориентиров здесь являются залогом грядущих социальных потрясений. И грядущий капиталист Савва Васильков в своей медвежьей шубе, агрессивно-прямолинейный, – первый вестник перемен, а потом и ка- таклизмов. Сей Лопахин не вырубит вишневый сад, но именно ему достанется самый роскошный цветок этой оранжереи.
Комедия Островского – двойник-антипод «Бесприданницы». Обедневшая красавица Лидия Чебоксарова, в отличие от щепетильной Ларисы Огудаловой, только и думает о том, как бы выгоднее себя продать в законный брак. Но просчитывается раз за разом – весь пышный шлейф ее поклонников составляют такие же промотавшиеся наследники некогда богатых состояний.
Другим сильным маркером становится музыка. Мотивы модной тогда «Травиаты» Верди звучат и фоном, и в исполнении героев, их мурлычет даже прислуга. Трагическая история французской содержанки шаржируется в ситуациях и положениях «Бешеных денег». Кстати, именно белые камелии (сначала маленький букет, потом побольше, и третий – гигантских размеров) преподносит Лидии Телятев. Такой обольстительной дамой полусвета играет Дария Лятецкая свою Лидию. Сначала взвинченная героиня мечется в горячке удовольствий, затем – в чаду судорожных попыток найти себе покровителя. Цинизм, доходящий до бесстыдства, вызывает шок даже у ее маменьки, изысканно сыгранной Ириной Мазуркевич как человек другой эпохи, когда не только светский тон и представления о приличиях, но и толика самоуважения устанавливали границу моральных норм.
Без полутонов остался и Савва Васильков, эконом и грядущий «миллионщик». У Островского он хотя бы увлечен Лидией и на- делен талантом – делать деньги. А в исполнении Александра Матвеева получился непробиваемо серьезным мужчиной, без страстей и без слабостей.
Кто здесь вызывает сочувствие, так это поклонники Лидии в исполнении премьеров театра Комедии. Номер один – Телятев, беззаботный либертен, никем и ни чем не связанный и ни к кому не привязанный, сыгранный Николаем Смирновым с замечательной самоиронией. Расчетливый и жесткий циник, а в прошлом, возможно, фат Глумов, венцом карьеры которого становится сожительство с богатой старухой, остро представлен Дмитрием Лебедевым. И, наконец, замечательный розовый пупс, наивный, как ребенок, лгунишка – «князинька» Кучумов Сергея Русскина.
Их жаль. Потому что в их распоряжении искусство жить красиво, никак не зависящее от денег, а также их количества. Они уйдут и унесут с собой свое искусство. И это так же очевидно, как то, что Лидия научится варить варенье, солить грибы и без труда освоит мастерство школы жен имени Саввы Василькова.
Текст: Татьяна Джурова
"Петербургский театрал" | №2(10) март 2018
Вернуться к списку новостей
