«Школа злословия» в акимовском театре
Все фотографии ()
Не гнаться за сиюминутными поветриями, а именно представлять жизнь, как она есть, чтобы публика не только поплакала или похохотала, но и вышла из зала с прояснившейся головой — именно такой результат отличает настоящий театр от массы учреждений культуры, «оказывающих досуговые услуги» всеми возможными (чаще — невозможными) способами. Акимовская Комедия — один из немногих российских театров, который не стесняется, не боится и — главное — умеет держать лицо и имеет на это право. Поэтому каждая премьера в здешней афише является поводом для радости зрителя и источником сожаления, если не злословия, для тех, кому не так повезло в профессии, как акимовцам.
Именно к вышеназванному способу существования в обществе вслед за Ричардом Шериданом обратила внимание Татьяна Казакова. Разумеется, не просто так: спектакли этого режиссера всегда прокладывают смысловой мост между первоисточником и актуальной повесткой дня. Так было с недавними работами Казаковой — «Лесом», «Старым домом» или «Кратким курсом счастливой жизни». Так случилось и со «Школой злословия»: 250-летняя вещь, которую не видели в нашем городе едва ли не с пятидесятых годов, оказалась живее всех живых. Уж точно — актуальней. Но чтобы это понять, нужно окунуться в то время, когда создавалась пьеса.
В двух ипостасях на сцене явился Александр Корнеев, эпизодические роли интригана Снейка и ярко окрашенного ростовщика Мозеса вызвали наибольшее оживление в зале, а вкрадчивая «ртутная» походка Корнеева в те моменты, когда он представлял соглядатая главной злодейки, леди Снируэл, просто не могла не впечатлить. Сама леди Снируэл прошла на сцене тяжкий путь перезревшей женщины: яркой, но увядающей, желающей обладать предметом свои желаний, но не будучи желанной сама. Эффектная, злобная, жалкая, мстительная, лицемерная и неукротимая — сколько граней и красок нужно использовать для создания такого образа. И у Натальи Ткаченко, острохарактерной актрисы, они, несомненно, нашлись. Ее персонаж был прекрасно оттенен другой великосветской сплетницей — недалекой, но такой же живописной миссис Кэндэр в исполнении ведущей актрисы театра Комедии Елены Мелешковой, которая наряду с ростовщиком Мозесом стала одним из полюсов смеха в спектакле.
Новую работу Татьяны Казаковой и ее артистов можно смело рекомендовать для семейного похода с не совсем маленькими детьми — в спектакле нет ничего «такого» или выходящего за рамки хорошего вкуса. Он крепко собран, в лучшем смысле хрестоматиен, ярок, весел и поучителен. «В основе каждой сплетни лежит хорошо проверенная безнравственность», — это цитата из Оскара Уайльда, который очень хорошо знал ситуацию. Ему же приписывают и другое высказывание на эту тему: «Злословие — это сплетня со скучным оттенком морали». В новой постановке можно отыскать какой угодно оттенок — но только не скучный.
Текст: Евгений Малышев
Материал опубликован на сайте журнала «Адреса Петербурга»: https://adresaspb.com/category/different/predstavlenie/shkola-zlosloviya-v-akimovskom-teatre/?lang=ru
Именно к вышеназванному способу существования в обществе вслед за Ричардом Шериданом обратила внимание Татьяна Казакова. Разумеется, не просто так: спектакли этого режиссера всегда прокладывают смысловой мост между первоисточником и актуальной повесткой дня. Так было с недавними работами Казаковой — «Лесом», «Старым домом» или «Кратким курсом счастливой жизни». Так случилось и со «Школой злословия»: 250-летняя вещь, которую не видели в нашем городе едва ли не с пятидесятых годов, оказалась живее всех живых. Уж точно — актуальней. Но чтобы это понять, нужно окунуться в то время, когда создавалась пьеса.
Фото: Леонид Торопов
Шеридан заканчивает свое произведение в 1777 году, когда Британская империя оказывается на сломе эпох. Держава теряет американские территории (США приняли Декларацию независимости годом ранее), по сути это первое политическое потрясение глобального характера в истории нового мира. Где политика, там и экономика: развивающееся фабричное производство задыхается в косных имперских подходах, глушащих своей неэффективностью свободную торговлю. Картину фиксирует Адам Смит, который издает в 1776-м знаменитое «Исследование о природе и причинах богатства народов»: этот труд, как мы помним, с такой охотой читывал Евгений Онегин (правда, спустя полвека — богоспасаемая Россия всегда запаздывает, оттого, может, и всегда спасается). Но пока перед нами Британская империя — для простоты старая, добрая Англия, которая одновременно воюет и балансирует между рынками, теряя одни и обращаясь к новым. Разумеется, «лучшие люди», те, кто имеет вес и влияние, вхож в кабинеты, чье слово ценно, кто на виду, кто составляет привилегированный класс — они обращают все силы на пользу отечеству, посвящая ему свои умения и таланты? Вовсе нет. Тщеславие, мелочная суета, наветы, сплетни, милые подлости и очаровательные непорядочности — вот сфера их подлинных интересов и «компетенций». На это обращает внимание современников Шеридан. Как по мне, эта ситуация полностью приложима к нашим дням, только салонные толки, агрессивно навязывая себя в качестве чего-то важного и судьбоносного, нынче переместились в социальные сети, в которых тусуются «львы» и «львицы». И все эти бездельники тщетно пытаются утвердить значимость своих «ценных» мнений и сведений, то и дело преступая закон и развращая слабые умы. Словом, Казакова вновь попала в яблочко: говоря красиво, ее «Школа злословия» обрела подлинно гражданский смысл.Это вовсе не отменяет того, что новый спектакль стал отличной возможностью расслабиться и посмеяться — не истошно, как часто бывает на площадках, скатывающихся в непритязательное фиглярство и кавээнщину, а с большим вкусом и благодарностью к создателям. Они сработали честно. Начну с того, что актеры театра Комедии не подзвучены. Да, музыкальное сопровождение (большое спасибо композитору Евгению Стецюку за тщательность и усердие) идет в записи. Но поют артисты самостоятельно — и уж тем более говорят, честно напрягая связки. Театр, в котором у труппы не поставлен голос — не вполне театр. К сожалению, сейчас все чаще об этом забывают не только гранды с залами большого объема, но и камерные коллективы, где микрофоны, бывает, лепят на исполнителей, которым предстоит выступать перед тремя-четырьмя рядами зрителей. Тем горше, когда эти актеры по-настоящему хороши, а не мимолетно популярны. И тем ценней, что в театре Комедии не идут на компромиссы в вопросах профессионализма.Фото: Леонид Торопов
Мне очень понравились костюмы и сценография (художник Андрей Климов и художник по свету Денис Солнцев). Пространство спектакля не дает повода позлорадствовать над современными декорационными тенденциями, стремящимися показать весь мир с помощью одной скамьи, пары табуретов и мощного софита. Злословие открыло свою школу на фоне роскошной имперской мебели, украсило ее кадками с померанцевыми деревьями, утвердило массивной обстановкой. В то же время сцена вовсе не перегружена и предоставляет исполнителям все возможности продемонстрировать замечательные костюмы — порой даже уж слишком примечательные: чего стоят мужские чулки, выполненные в нежных пастельных оттенках. Есть и замечание. В спектакль введены видеопроекции, позволяющие наглядно столкнуть действующих лиц с чередой портретов ушедших предков. Но применение проекций в интерьерных целях мне показалось избыточным и не вполне изящным.С большим удовольствием расскажу про самих актеров в этой постановке. Начну с неочевидного и потому особенно приятного. На роль очаровательной и юной леди Тизл, третирующей своего возрастного супруга, театр пригласил Анну Гречишкину, которая только в этом году выпустится из РГИСИ. За спиной студентки пока лишь одна строчка в фильмографии, а на большую сцену она, по-моему, вообще вышла впервые. Раз так, то дебют выдался более, чем удачным. Именно этот персонаж по ходу действия претерпевает внутренние перемены, в то время как остальные действующие лица выведены психологически статичными. Роль провинциалки, столкнувшейся с кознями салонных сплетников и сплетниц, прочитана тщательно и с самым разным спектром эмоций — от ветреной резвости до зрелой рассудительности, помогающей спасти почти разрушенный брак героини. Это была отличная возможность показать себя и актриса ею воспользовалась сполна.В двух ипостасях на сцене явился Александр Корнеев, эпизодические роли интригана Снейка и ярко окрашенного ростовщика Мозеса вызвали наибольшее оживление в зале, а вкрадчивая «ртутная» походка Корнеева в те моменты, когда он представлял соглядатая главной злодейки, леди Снируэл, просто не могла не впечатлить. Сама леди Снируэл прошла на сцене тяжкий путь перезревшей женщины: яркой, но увядающей, желающей обладать предметом свои желаний, но не будучи желанной сама. Эффектная, злобная, жалкая, мстительная, лицемерная и неукротимая — сколько граней и красок нужно использовать для создания такого образа. И у Натальи Ткаченко, острохарактерной актрисы, они, несомненно, нашлись. Ее персонаж был прекрасно оттенен другой великосветской сплетницей — недалекой, но такой же живописной миссис Кэндэр в исполнении ведущей актрисы театра Комедии Елены Мелешковой, которая наряду с ростовщиком Мозесом стала одним из полюсов смеха в спектакле.
Создать карусель
Фото: Леонид Торопов
Отдельный разговор касается двух братьев Сэрфес, вокруг которых разворачивается интрига. Денис Зайцев показывает Джозефа мрачным, почти с заторможенными эмоциями — до тех пор, пока не чувствует, что его коварство вот-вот будет разоблачено.Тем более впечатляющим оказался бесславный финал этого персонажа. И очень интересную работу продемонстрировал Александр Матвеев, подлинно «казаковский» актер в роли беспутного и веселого Чарльза Сэрфеса. Постоянный зритель театра Комедии любит и ждет появления на сцене этого артиста, но в этот раз ожидание несколько затянулось: главный мужской персонаж держит на себе второй акт, почти не действуя в первом. Зато после антракта начался практически бенефис Матвеева, а сам Чарльз стал в царстве злословия тем самым лучом света, пусть и несколько «косым» — в строгом соответствии с первоисточником.Новую работу Татьяны Казаковой и ее артистов можно смело рекомендовать для семейного похода с не совсем маленькими детьми — в спектакле нет ничего «такого» или выходящего за рамки хорошего вкуса. Он крепко собран, в лучшем смысле хрестоматиен, ярок, весел и поучителен. «В основе каждой сплетни лежит хорошо проверенная безнравственность», — это цитата из Оскара Уайльда, который очень хорошо знал ситуацию. Ему же приписывают и другое высказывание на эту тему: «Злословие — это сплетня со скучным оттенком морали». В новой постановке можно отыскать какой угодно оттенок — но только не скучный.
Текст: Евгений Малышев
Материал опубликован на сайте журнала «Адреса Петербурга»: https://adresaspb.com/category/different/predstavlenie/shkola-zlosloviya-v-akimovskom-teatre/?lang=ru
Вернуться к списку новостей
