Татьяна Казакова: «Зритель хочет праздника» 2009.
Все фотографии ()
Как удается решать
эти непростые задачи, наш разговор с Татьяной Сергеевной.
- Внутренняя атмосфера нашего театра или, как говорят, аура хорошая. Но есть серьезные проблемы, связанные с театральной ситуацией в стране в целом, - с проблемой творчества. Изменилось отношение к театру, он перестал быть домом, творческой лабораторией, прежней сосредоточенности на театральном процессе нет даже у старшего поколения. Актеры сегодня живут вширь, а не вглубь, стараются успеть везде – и здесь, и там. Особенно тревожат молодые, - они не знают, что еще не до конца состоялись как артисты, многого не понимают и не умеют. Побеждают меркантильные интересы, надо засветиться в кино, где только и можно заработать серьезно. Репертуар приходится составлять с учетом репертуара других театров. Раньше и помыслить было нельзя, чтобы артисты одновременно работали в нескольких театрах. Вспомните, как Товстоногов категорически запрещал своим артистам подобные ___, он требовал, чтобы все присутствовали на репетициях даже тех спектаклей, в которых не заняты – это был постоянный тренинг, этому посвящалась вся жизнь. Сегодня время изменилось, и невозможно сказать это плохо или так не должно быть – это есть – это наше сегодня. - Но ведь в Америке и Европе другая система – там спектакли делаются за полтора-два месяца, и показываются, пока зритель не насытится. Главное, сделать беспроигрышную постановку. Вы не собираетесь перейти на этот метод? Силы у вас в театре сегодня собрались хорошие, актеры интересные – и молодое поколение, и опытные мастера классической школы. - Мы знаем о западном опыте приблизительно. Это другая жизнь. Брать это за критерий, значит окончательно уничтожить то, что у нас еще сохраняется как театральная традиция – это будет катастрофой – потом ничего не возродишь. Разрушение стационарного театра это как разрушение фундаментальной науки у нас в стране, какого будущего мы можем ожидать? Наоборот. На Западе на нас смотрят с завистью, что у нас постоянная труппа, существует преемственность поколений, мы работаем в собственном здании. … Жизнь бегом ничего хорошего не может дать. Думаю, в этом особый смысл: спектакль должен сочиняться не вдруг, роль вынашиваться долго, и все придумываться постепенно.
- У вас в труппе много молодых артистов, вот вы заняли их в «Игроках» по Гоголю. Работу очень хорошо приняли в Хельсинки, вам даже, кажется, сделали предложение приехать в Финляндию с этим спектаклем еще раз? Не собираетесь открыть экспериментальную сцену?
- Спектакль «Игроки» показал действительно, что хорошо бы иметь малую сцену. Артисты не занятые в репертуаре по тысяче причинам, могли бы существовать творчески, делать камерные постановки, моноспектакли. Но у нас , к сожалению, нет помещения . Скорее всего, все постановки малых форм мы сможем осуществлять только на сторонних площадках. - Выделяете работу с молодыми актерами как особое направление театра? - Наверное, это будет громко сказано – направление. Но молодых надо обязательно поддерживать. Силы у них хрупкие, они быстро ломаются. Кино молодых актеров выбирает рано и меняет к худшему – появляется апломб, амбиции, другими словами, рано кружится голова. Надо помнить, что артист становится артистом в течении долгих лет, думаю, лет 10-15 , и точно это время нельзя предсказать. Его надо пережить. Только время проверяет, а артист ли ты, можешь ли ты этим заниматься, можешь ли ты сосуществовать с другими людьми в профессии; правильно ли, что работаешь в этом театре. Но главная забота – отсутствие идеи театра. Понимание морально-нравственных основ театра, его назначения! Служение театру – вот что отсутствует, вот в чем беда.
- По какому принципу вы как худрук выбираете пьесы? Почему возникает тот или иной автор? Есть ли нацеленность на современную драматургию, которой в афише театра явно не хватает?
- Современной драматургии почти нет; «чернухи» наелись, а серьезных.настоящих вещей нет. Откровенную пошлость не хочется ставить, хотя, страшно говорить, сегодня она делает аншлаги; но брать такие пьесы - это значит не уважать себя, людей, делать деньги ради денег. Спасает классика. Выбор пьесы – вопрос очень непростой .Сложно ставить то, что мне хочется, я люблю серьезные пьесы, а публика в нашем театре не хочет смотреть серьезные вещи – время такое. Наши зрители хотят праздника, радости, позитива – хотят вздоха. - Почему вы взяли сегодня для постановки автора XVIII века
- Гольдони, да еще совершенно неизвестную его пьесу «Хитрая вдова»?
-Гольдони выбран именно потому, что отсутствуют современные комедии. Гольдони – это всегда игра, всегда праздник театра. Итальянцы очень близки нам, мы похожи как народы. У него всегда в пьесе характеры и простые истины, которых нам так не хватает в наш агрессивно-рациональный век. И как большой художник, Гольдони разный в своих пьесах.
- Что впереди?
- Будем ставить Мольера «Школу жен», Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели». Но в связи с кризисом, когда финансирование идет тяжело, мы не можем планировать какие-то еще постановки.
- Какие проблемы в последнее время особенно ярко проявились в театре Комедии?
- Отсутствие среднего поколения актеров (и это проблема страны) . Есть молодые и старики. А середины – нет. И поэтому трудно выбрать ту пьесу, которую хочется. Трудно рассчитывать на приглашенных режиссеров, которые сначала дают согласие работать, а потом другие приглашения, другие деньги меняют их планы. А еще очень трудно удержать планку, которая должна определять комедию как жанр высокий. Жанр этот коварный. Актерам важно вызывать смех в зале. И когда его вдруг нет, им кажется, что они плохо играют. И тогда они начинают наигрывать, комиковать, а это уже дурной вкус. Зритель иногда должен и погрустить, и подумать о чем-то важном для себя. Ведь театр это все-таки не цирк.
- В ваших спектаклях актер может строить образ, как он его видит?
- Как правило, я даю право выбора, предлагаю в одном случае сделать по-моему, в другом так, как хочет актер. Выбираем лучший вариант. Но вообще я диктатор, как любой режиссер. Мне важно донести актеру сверхзадачу, идею, и на первых порах я разбираю роль с каждым отдельно, с каждым, для каждого я провожу линию роли, чтобы у него было представление, куда и как идти. Трачу огромное количество времени на это, но я уверена, что актер должен осознанно вести свою роль, прочувствовать все тайные заложенные смыслы и максимально выложиться в своем персонаже. Думаю, в этом и заключается главная задача искусства.
Беседовала Елена Добрякова
- Внутренняя атмосфера нашего театра или, как говорят, аура хорошая. Но есть серьезные проблемы, связанные с театральной ситуацией в стране в целом, - с проблемой творчества. Изменилось отношение к театру, он перестал быть домом, творческой лабораторией, прежней сосредоточенности на театральном процессе нет даже у старшего поколения. Актеры сегодня живут вширь, а не вглубь, стараются успеть везде – и здесь, и там. Особенно тревожат молодые, - они не знают, что еще не до конца состоялись как артисты, многого не понимают и не умеют. Побеждают меркантильные интересы, надо засветиться в кино, где только и можно заработать серьезно. Репертуар приходится составлять с учетом репертуара других театров. Раньше и помыслить было нельзя, чтобы артисты одновременно работали в нескольких театрах. Вспомните, как Товстоногов категорически запрещал своим артистам подобные ___, он требовал, чтобы все присутствовали на репетициях даже тех спектаклей, в которых не заняты – это был постоянный тренинг, этому посвящалась вся жизнь. Сегодня время изменилось, и невозможно сказать это плохо или так не должно быть – это есть – это наше сегодня. - Но ведь в Америке и Европе другая система – там спектакли делаются за полтора-два месяца, и показываются, пока зритель не насытится. Главное, сделать беспроигрышную постановку. Вы не собираетесь перейти на этот метод? Силы у вас в театре сегодня собрались хорошие, актеры интересные – и молодое поколение, и опытные мастера классической школы. - Мы знаем о западном опыте приблизительно. Это другая жизнь. Брать это за критерий, значит окончательно уничтожить то, что у нас еще сохраняется как театральная традиция – это будет катастрофой – потом ничего не возродишь. Разрушение стационарного театра это как разрушение фундаментальной науки у нас в стране, какого будущего мы можем ожидать? Наоборот. На Западе на нас смотрят с завистью, что у нас постоянная труппа, существует преемственность поколений, мы работаем в собственном здании. … Жизнь бегом ничего хорошего не может дать. Думаю, в этом особый смысл: спектакль должен сочиняться не вдруг, роль вынашиваться долго, и все придумываться постепенно.
- У вас в труппе много молодых артистов, вот вы заняли их в «Игроках» по Гоголю. Работу очень хорошо приняли в Хельсинки, вам даже, кажется, сделали предложение приехать в Финляндию с этим спектаклем еще раз? Не собираетесь открыть экспериментальную сцену?
- Спектакль «Игроки» показал действительно, что хорошо бы иметь малую сцену. Артисты не занятые в репертуаре по тысяче причинам, могли бы существовать творчески, делать камерные постановки, моноспектакли. Но у нас , к сожалению, нет помещения . Скорее всего, все постановки малых форм мы сможем осуществлять только на сторонних площадках. - Выделяете работу с молодыми актерами как особое направление театра? - Наверное, это будет громко сказано – направление. Но молодых надо обязательно поддерживать. Силы у них хрупкие, они быстро ломаются. Кино молодых актеров выбирает рано и меняет к худшему – появляется апломб, амбиции, другими словами, рано кружится голова. Надо помнить, что артист становится артистом в течении долгих лет, думаю, лет 10-15 , и точно это время нельзя предсказать. Его надо пережить. Только время проверяет, а артист ли ты, можешь ли ты этим заниматься, можешь ли ты сосуществовать с другими людьми в профессии; правильно ли, что работаешь в этом театре. Но главная забота – отсутствие идеи театра. Понимание морально-нравственных основ театра, его назначения! Служение театру – вот что отсутствует, вот в чем беда.
- По какому принципу вы как худрук выбираете пьесы? Почему возникает тот или иной автор? Есть ли нацеленность на современную драматургию, которой в афише театра явно не хватает?
- Современной драматургии почти нет; «чернухи» наелись, а серьезных.настоящих вещей нет. Откровенную пошлость не хочется ставить, хотя, страшно говорить, сегодня она делает аншлаги; но брать такие пьесы - это значит не уважать себя, людей, делать деньги ради денег. Спасает классика. Выбор пьесы – вопрос очень непростой .Сложно ставить то, что мне хочется, я люблю серьезные пьесы, а публика в нашем театре не хочет смотреть серьезные вещи – время такое. Наши зрители хотят праздника, радости, позитива – хотят вздоха. - Почему вы взяли сегодня для постановки автора XVIII века
- Гольдони, да еще совершенно неизвестную его пьесу «Хитрая вдова»?
-Гольдони выбран именно потому, что отсутствуют современные комедии. Гольдони – это всегда игра, всегда праздник театра. Итальянцы очень близки нам, мы похожи как народы. У него всегда в пьесе характеры и простые истины, которых нам так не хватает в наш агрессивно-рациональный век. И как большой художник, Гольдони разный в своих пьесах.
- Что впереди?
- Будем ставить Мольера «Школу жен», Достоевского «Село Степанчиково и его обитатели». Но в связи с кризисом, когда финансирование идет тяжело, мы не можем планировать какие-то еще постановки.
- Какие проблемы в последнее время особенно ярко проявились в театре Комедии?
- Отсутствие среднего поколения актеров (и это проблема страны) . Есть молодые и старики. А середины – нет. И поэтому трудно выбрать ту пьесу, которую хочется. Трудно рассчитывать на приглашенных режиссеров, которые сначала дают согласие работать, а потом другие приглашения, другие деньги меняют их планы. А еще очень трудно удержать планку, которая должна определять комедию как жанр высокий. Жанр этот коварный. Актерам важно вызывать смех в зале. И когда его вдруг нет, им кажется, что они плохо играют. И тогда они начинают наигрывать, комиковать, а это уже дурной вкус. Зритель иногда должен и погрустить, и подумать о чем-то важном для себя. Ведь театр это все-таки не цирк.
- В ваших спектаклях актер может строить образ, как он его видит?
- Как правило, я даю право выбора, предлагаю в одном случае сделать по-моему, в другом так, как хочет актер. Выбираем лучший вариант. Но вообще я диктатор, как любой режиссер. Мне важно донести актеру сверхзадачу, идею, и на первых порах я разбираю роль с каждым отдельно, с каждым, для каждого я провожу линию роли, чтобы у него было представление, куда и как идти. Трачу огромное количество времени на это, но я уверена, что актер должен осознанно вести свою роль, прочувствовать все тайные заложенные смыслы и максимально выложиться в своем персонаже. Думаю, в этом и заключается главная задача искусства.
Беседовала Елена Добрякова
Вернуться к списку новостей
