Сергей Кузнецов: «Актёр - это укротитель зала» // Аргументы и факты. 2011. 23 нояб.
Все фотографии ()
За
многожёнство!
- Сергей Анатольевич, вы играете «придворного остроумца». Вы и в жизни человек с юмором, сочинитель частушек…
- Частушки начали слагаться в лихие девяностые, когда народ перестал ходить в театр. Тогда появились помосты, актёры с баянами и балалайками, нужен был репертуар. По всей России ездили, чтобы заработать «детишкам на молочишко». А пишутся ли частушки сейчас? Ну, вот такая:
«Мой милёнок спёр мильон,
Переправил за кордон.
Миллион в Швейцарии,
Сам в тюрьме в Татарии».
- Почему в свой день рождения вы решили выйти на сцену?
- Лучший праздник - в работе. На спектакле будут родные, друзья, даже из города детства Омска приедут. Конечно, мог бы по-другому отметить: в баню пойти, или в 11 часов уже лицом в салате лежать - но зачем? Вот разве что хотелось уехать куда-нибудь «в глушь, в Саратов», побродить, подумать о жизни… А вместо этого - хлопоты.
- И у ваших героев жизнь хлопотная. В спектакле «Слишком женатый таксист» у героя две семьи. Вы оправдываете двоежёнство?
- Не только двоежёнство, а - многожёнство! Надо предложить депутатам разработать законы на основе узбекского или таджикского опыта. А у нашего спектакля есть продолжение - «Папа в паутине» того же английского драматурга Рэя Куни.
Повесил бороду
- В пьесах Куни герои попадают в самые нелепые ситуации. Публика покатывается от хохота. А каким, по вашим наблюдениям, бывает смех?
- Некоторые критики считают, что «комедия положений» вызывает только животный, утробный смех. Я не столь строг, и на «утробный» не обижаюсь. Ведь актёр - укротитель зала. А смех бывает такой, что человек просто «заходится». А когда в зале моя первая жена, я её сразу слышу - такого тоненького смеха нет ни у кого.
- Комедия требует много физических сил?
- Когда я играл Деда Мороза - тоже потел. Если бы я не получал удовольствия на сцене, троллейбус бы водил. Как расслабляюсь после спектакля? Пиво-сосиски-диван-телевизор (улыбается).
- В Театре комедии вы служите уже больше 15 лет. Но ведь вы уходили?
- Уходил три раза, по другим театрам «прыгал», но всегда возвращался. Больше не уйду, «Комедия» - мой театр. Но я уходил не только из театра, а даже из профессии. Месяца три работал на прядильно-ниточном комбинате имени Кирова. Когда месил, утрамбовывал пряжу, читал Блока: «О доблестях, о подвигах, о славе»… Без сцены не смог. Хотя на комбинате получал четыре артистических оклада, коллеги завидовали.
- У актёра есть возможность самого себя «продавать»?
- У меня другой метод, сижу у телефона и прошу: «Только не молчи!» А как-то в молодости я принёс в актёрский отдел «Ленфильма» свою фотографию, а они сидят и чаи распивают. Меня это так раздражило, что кулаком по столу стукнул, и кипяток на колени кому-то пролился… Так что с кинематографом отношения не сложились, он передо мной по-прежнему в долгу (улыбается).
- Но ведь были интересные работы. К примеру, у Виктора Мережко в «Соньке - Золотой ручке».
- В «Соньке» я сыграл начальника сыскной полиции. Сластолюбивого, хитрого, влюбчивого… А в новом фильме «Подземный переход» выступил в роли начальника управления культуры, негодяя-чиновника. Я и сейчас снимаюсь. В каком сериале? На этот вопрос отвечаю: «В очередном», потому что работаю из-за денег.
- Дедом Морозом, насколько я поняла, тоже подрабатывали?
- Ещё в студенческое время и в армии. У меня были разные образы Деда Мороза, к примеру - совсем старенький, или громкоголосый «кремлёвский». Но после пятидесяти лет повесил бороду на гвоздь. Только для друзей и родных на кухне до сих пор частушки пою: «И не надо нам бояться
повышенья разных цен.
Это в спину поддувает
свежий ветер перемен!»
Елена ПЕТРОВА
- Сергей Анатольевич, вы играете «придворного остроумца». Вы и в жизни человек с юмором, сочинитель частушек…
- Частушки начали слагаться в лихие девяностые, когда народ перестал ходить в театр. Тогда появились помосты, актёры с баянами и балалайками, нужен был репертуар. По всей России ездили, чтобы заработать «детишкам на молочишко». А пишутся ли частушки сейчас? Ну, вот такая:
«Мой милёнок спёр мильон,
Переправил за кордон.
Миллион в Швейцарии,
Сам в тюрьме в Татарии».
- Почему в свой день рождения вы решили выйти на сцену?
- Лучший праздник - в работе. На спектакле будут родные, друзья, даже из города детства Омска приедут. Конечно, мог бы по-другому отметить: в баню пойти, или в 11 часов уже лицом в салате лежать - но зачем? Вот разве что хотелось уехать куда-нибудь «в глушь, в Саратов», побродить, подумать о жизни… А вместо этого - хлопоты.
- И у ваших героев жизнь хлопотная. В спектакле «Слишком женатый таксист» у героя две семьи. Вы оправдываете двоежёнство?
- Не только двоежёнство, а - многожёнство! Надо предложить депутатам разработать законы на основе узбекского или таджикского опыта. А у нашего спектакля есть продолжение - «Папа в паутине» того же английского драматурга Рэя Куни.
Повесил бороду
- В пьесах Куни герои попадают в самые нелепые ситуации. Публика покатывается от хохота. А каким, по вашим наблюдениям, бывает смех?
- Некоторые критики считают, что «комедия положений» вызывает только животный, утробный смех. Я не столь строг, и на «утробный» не обижаюсь. Ведь актёр - укротитель зала. А смех бывает такой, что человек просто «заходится». А когда в зале моя первая жена, я её сразу слышу - такого тоненького смеха нет ни у кого.
- Комедия требует много физических сил?
- Когда я играл Деда Мороза - тоже потел. Если бы я не получал удовольствия на сцене, троллейбус бы водил. Как расслабляюсь после спектакля? Пиво-сосиски-диван-телевизор (улыбается).
- В Театре комедии вы служите уже больше 15 лет. Но ведь вы уходили?
- Уходил три раза, по другим театрам «прыгал», но всегда возвращался. Больше не уйду, «Комедия» - мой театр. Но я уходил не только из театра, а даже из профессии. Месяца три работал на прядильно-ниточном комбинате имени Кирова. Когда месил, утрамбовывал пряжу, читал Блока: «О доблестях, о подвигах, о славе»… Без сцены не смог. Хотя на комбинате получал четыре артистических оклада, коллеги завидовали.
- У актёра есть возможность самого себя «продавать»?
- У меня другой метод, сижу у телефона и прошу: «Только не молчи!» А как-то в молодости я принёс в актёрский отдел «Ленфильма» свою фотографию, а они сидят и чаи распивают. Меня это так раздражило, что кулаком по столу стукнул, и кипяток на колени кому-то пролился… Так что с кинематографом отношения не сложились, он передо мной по-прежнему в долгу (улыбается).
- Но ведь были интересные работы. К примеру, у Виктора Мережко в «Соньке - Золотой ручке».
- В «Соньке» я сыграл начальника сыскной полиции. Сластолюбивого, хитрого, влюбчивого… А в новом фильме «Подземный переход» выступил в роли начальника управления культуры, негодяя-чиновника. Я и сейчас снимаюсь. В каком сериале? На этот вопрос отвечаю: «В очередном», потому что работаю из-за денег.
- Дедом Морозом, насколько я поняла, тоже подрабатывали?
- Ещё в студенческое время и в армии. У меня были разные образы Деда Мороза, к примеру - совсем старенький, или громкоголосый «кремлёвский». Но после пятидесяти лет повесил бороду на гвоздь. Только для друзей и родных на кухне до сих пор частушки пою: «И не надо нам бояться
повышенья разных цен.
Это в спину поддувает
свежий ветер перемен!»
Елена ПЕТРОВА
Вернуться к списку новостей
