Национальные особенности по Русскину // Бизнес сегодня. 2007. дек.
Все фотографии ()
Моменты, когда в нем начинает жить совсем другой человек, Сергей Русскин считает наивысшим достижением в своей профессии.
«Кто-то играет на мне»
- Сергей Викторович, на сегодняшний день вы многого достигли. Вы известный киноартист, на ваших спектаклях аншлаги…
- Вы говорите, я много достиг. Ничего не значит это, ведь время сотрет все. Ничего через сто лет не останется ни от моих фильмов, ни от моей театральной деятельности. Фотографии на дисках, в журналах – может быть. Может быть это будет уже «Бизнес будущего»… Через двести-триста лет все так будет переиначено… И тогда возникает вопрос: ну и чего я там достиг? Очень важный вопрос: чего стоит достигать в жизни?
- Ваш путь в актерскую профессию был простым или сложным?
- Безусловно, сложным. Я думаю, у каждого человека очень сложный путь. Я думал, что эта профессия – это конечный пункт назначения движения моего экспресса под названием «жизнь». Я думал, что на этой станции я задержусь надолго, может быть даже навсегда. А оказывается, что это только начало… Потому что профессия, выбор пути – это только колоссальнейшее, мощное начало чего-то более значимого. Это то, к чему мы возвращаемся – чего же, все-таки, надо достигать в жизни? Как мне кажется, самое большое мое достижение в этой жизни – обретение духовного учителя. Если мы в этой жизни приходим к духовному учителю, то значит, мы всей предыдущей жизнью готовили себя к встрече. Духовный учитель подает нам руку и вытаскивает нас из демонического состояния на просторы пути к вечной жизни. Вот чего надо достичь - встречи с духовным учителем.
- И, наверное, он подал вам руку, когда вы почувствовали, что эта профессия – это ваше призвание?
- (Думает) Ну да, конечно. Я благодарен этой профессии, потому что мне было дано через нее выйти на понимание, что за всем этим стоит некто больше. Выйти на понимание, что не я хозяин, а я слуга.
- Вы как-то в одном интервью очень хорошо сказали, что это не я играю, это кто-то на мне играет.
- Замечательно красивая фраза, да. Кто-то играет на мне.
- Вы это ощущаете?
- Да, но прежде чем прорваться к этому состоянию, надо очень многое. Надо, прежде всего, убить в себе эго. Надо раствориться так, что тебя нет. А для этого нужно… Что такое религиозный человек, духовный человек? Человек, который обладает следующими качествами: религиозность, простота, правдивость, чистота, аскетизм. Через аскезу, через ограничение, через управление своими чувственными удовольствиями мы выходим на необходимость служить, мы начинаем служить. Мы отбрасываем все, что принадлежит мне. Идея, самое главное, мы должны почувствовать, и через профессию ты это ощущаешь, что ты не хозяин, ты слуга. Ты подчиненное существо, ты выходишь на сцену и не ты играешь, а на тебе кто-то играет.
Актер как посредник
- Вы как-то сказали в своем интервью, что цель человека на земле – это прийти к Богу. Актерская профессия помогает в достижении этой цели?
- Конечно, конечно.
- Она помогает зрителям и самому актеру?
- Безусловно, да, актер в этом смысле посредник, он вытаскивает зрителя. Ведь театр – это один из островков нравственной жизни. Смотрите, их со временем становится все меньше и меньше, да? Ведь в чем смысл театральной реформы? Проводимый эксперимент с Балтийским Домом – уничтожение театра, уничтожение островка нравственной жизни. Тут сразу начинают спорить: Да там уже давно нет ничего! И это надо выкорчевывать. Но что вы построите на месте этого? Мы – примитивные люди, мы думаем, что происходит театральная реформа. На самом деле за всей театральной реформой стоит идея хорошие, красивые здания передать бизнесу. Что будет делать на месте этого здания бизнес? Если он там построит островок еще более нравственного очищения, это прекрасно. Но вряд ли, потому что бизнес существует только на понятиях материальной выгоды, приобретения, наращивания материального состояния. Если там будут построены залы развлечения, варьете… Театр – не развлечение. Под видом развлечения идет нравственная работа. Если человек живет в этом мире для того, чтобы наслаждать свои чувства, он гибнет. Если семья основана на платформе «наслаждать друг друга», она рано или поздно гибнет.
- Об этом ваш спектакль «Доктор философии»?
- Видите ли, почему мне нравится театр комедии с его художественным руководителем Татьяной Сергеевной Казаковой? Потому что под видимостью развлечения и услаждения комедией в хороших спектаклях всегда лежит нравственная основа. Герой спектакля Живота Цвийович, как король Лир. Это не просто комедия положений. Там существует безумие, и в этом безумии он что-то постигает… Король Лир через безумие постиг, что не правильно воспитывал своих дочерей.
- А ваш герой понял, что не все можно купить за деньги?
- Совершенно верно, да. Не все можно купить за деньги.
- А как вам удалось убедительно изобразить бизнесмена, вы же творческий человек, от бизнеса далекий?
- Через воображение. И если зритель приходит и видит: «О, как его потащило! Я присутствую при каком-то интересном акте!» Имеется в виду творчество актера, перевоплощение. Какие-то доли мгновения, когда ты вдруг осознаешь на сцене, что ты не есть ты, что в тебе какой-то другой человек. Почему? Потому что ты в себе раньше этих качеств не видел, этого тембра голоса, или этого жеста. И ты вдруг чувствуешь, что из тебя выпирает какой-то другой человек, ты вдруг осознаешь, что в этот момент ты, как Сергей Русскин с его наработками, ты как бы пропал, тебя нет. В этот момент ты осознаешь растворение эго, я, зацепки с материальным. И ты понимаешь, что из тебя что-то прорывается, значит, кто-то тобой владеет, ты являешься марионеткой в чьих-то более возвышенных руках. Все репетиции, все долгие спектакли – все построено для того, чтобы артист это мгновение перевоплощения ощутил. И хороший зритель подсознательно чувствует: «Это не он!» И когда он это чувствует, он как бы в этот момент включается, он присутствует при акте создания другого образа, перевоплощения, потери плоти, потери себя. Он как бы присутствует в акте творчества и через этот акт понимает, подсознательно, конечно, что кто-то этим всем руководит. Поэтому артист не должен играть себя. А сейчас многие набрали медийности, разбухли от сознания собственного «я». Выхожу на сцену и как бы я в своем эго, только еще гипертрофированном, купаюсь. Таким образом, эта профессия очень сильно губит. Она может очень сильно убить, и убила многих, потому что я вижу, как мне поклоняются и после этого я могу себе многое позволить.
Идея перемены жизни
- Я знаю, что в Театре комедии готовится новый спектакль «Сплошные неприятности» с вашим участием. Расскажите, пожалуйста, кого вы там играете?
- Я играю генерала Буша, но я играю как бы, по большому счету, олицетворение всей Системы. Потому что основной конфликт, как мне кажется, нашего спектакля – это конфликт между человеком и Системой. Человеком в лучшем смысле этого слова, наивным, раскрепощенным, простым. Есть простые человеческие отношения. Но мы живем в системе определенных понятий, системе общества, в системе государства. И когда мы сталкиваемся, допустим, со страховой медициной, с правосудием, с финансовыми институтами, то мы сталкиваемся с системой. И система вас обрабатывает, чтобы вы были ей не опасны. Потому что задача любой системы – сохранить свою стабильность. Так вот я олицетворяю в этих армейских отношениях высший уровень Системы, генералитет. Выше уже нет. Там существует Система армейских отношений и люди, между которыми возникает дружба, взаимопомощь, выручка, простые человеческие отношения. Вы сейчас, допустим, беседуете со мной одновременно и с Сергеем Русскиным, и с актером, и с гражданином этой страны. То есть у нас очень много этих вот делений. И в то же время мы существуем с вами на уровне мужчина и женщина. Это все входит в эту систему, понимаете? Человек вмонтирован в систему. Задача системы – стабильность, чтобы ничего ее не нарушало. И я пытаюсь это вобрать в себя. Это очень любопытная роль и очень сложная, архисложная. И каждый раз каждая следующая роль – самая сложная, самая непонятная, потому что надо себя опять разбить на части и опять попытаться себя смонтировать. Очень сложно. И я не знаю, получится ли прорыв? На сегодняшний день я не могу этого сказать…
- Как вы думаете, в чем такая популярность фильма «Особенности национальной охоты»?
- Я думаю, что там заложены архетипы, характерные черты. Там зашифрованы наши национальные символы, мысли, характеристики, может быть, там ДНК народа, в каком-то информационном смысле. Пока там шифров очень много и каждый год фильм как бы расшифровывает новое и новое. Но когда ситуация, возможно, изменится…
- Тогда этот фильм станет непонятен?
- Искусство оперирует чувственными категориями. Вас просто это перестанет волновать. Когда вы смотрите спектакль, вас должно возбуждать, вы должны чувственно подключиться, вы не можете просто сидеть и говорить: «Перевоплощение, не перевоплощение». Все должно быть на чувственном уровне. Катарсис, очищение, нравственный душ.
- За что вы любите зрителей?
- А как их можно не любить? За что их не любить? Они отдают мне часть своего времени, они часть своей души отдают. Они – жители этого острова под названием «театр»! Ведь театр – это (читает свои записи в мобильном телефоне)«идея перемены жизни через воздействие искусства, больше, чем приятный отдых от жизни». То есть театр – это больше чем приятный отдых. Это идея перемены моей жизни. Я хочу измениться. В театре люди освобождаются от нравственных блоков, очищаются. Потрясающе!
Мария Кросс
«Кто-то играет на мне»
- Сергей Викторович, на сегодняшний день вы многого достигли. Вы известный киноартист, на ваших спектаклях аншлаги…
- Вы говорите, я много достиг. Ничего не значит это, ведь время сотрет все. Ничего через сто лет не останется ни от моих фильмов, ни от моей театральной деятельности. Фотографии на дисках, в журналах – может быть. Может быть это будет уже «Бизнес будущего»… Через двести-триста лет все так будет переиначено… И тогда возникает вопрос: ну и чего я там достиг? Очень важный вопрос: чего стоит достигать в жизни?
- Ваш путь в актерскую профессию был простым или сложным?
- Безусловно, сложным. Я думаю, у каждого человека очень сложный путь. Я думал, что эта профессия – это конечный пункт назначения движения моего экспресса под названием «жизнь». Я думал, что на этой станции я задержусь надолго, может быть даже навсегда. А оказывается, что это только начало… Потому что профессия, выбор пути – это только колоссальнейшее, мощное начало чего-то более значимого. Это то, к чему мы возвращаемся – чего же, все-таки, надо достигать в жизни? Как мне кажется, самое большое мое достижение в этой жизни – обретение духовного учителя. Если мы в этой жизни приходим к духовному учителю, то значит, мы всей предыдущей жизнью готовили себя к встрече. Духовный учитель подает нам руку и вытаскивает нас из демонического состояния на просторы пути к вечной жизни. Вот чего надо достичь - встречи с духовным учителем.
- И, наверное, он подал вам руку, когда вы почувствовали, что эта профессия – это ваше призвание?
- (Думает) Ну да, конечно. Я благодарен этой профессии, потому что мне было дано через нее выйти на понимание, что за всем этим стоит некто больше. Выйти на понимание, что не я хозяин, а я слуга.
- Вы как-то в одном интервью очень хорошо сказали, что это не я играю, это кто-то на мне играет.
- Замечательно красивая фраза, да. Кто-то играет на мне.
- Вы это ощущаете?
- Да, но прежде чем прорваться к этому состоянию, надо очень многое. Надо, прежде всего, убить в себе эго. Надо раствориться так, что тебя нет. А для этого нужно… Что такое религиозный человек, духовный человек? Человек, который обладает следующими качествами: религиозность, простота, правдивость, чистота, аскетизм. Через аскезу, через ограничение, через управление своими чувственными удовольствиями мы выходим на необходимость служить, мы начинаем служить. Мы отбрасываем все, что принадлежит мне. Идея, самое главное, мы должны почувствовать, и через профессию ты это ощущаешь, что ты не хозяин, ты слуга. Ты подчиненное существо, ты выходишь на сцену и не ты играешь, а на тебе кто-то играет.
Актер как посредник
- Вы как-то сказали в своем интервью, что цель человека на земле – это прийти к Богу. Актерская профессия помогает в достижении этой цели?
- Конечно, конечно.
- Она помогает зрителям и самому актеру?
- Безусловно, да, актер в этом смысле посредник, он вытаскивает зрителя. Ведь театр – это один из островков нравственной жизни. Смотрите, их со временем становится все меньше и меньше, да? Ведь в чем смысл театральной реформы? Проводимый эксперимент с Балтийским Домом – уничтожение театра, уничтожение островка нравственной жизни. Тут сразу начинают спорить: Да там уже давно нет ничего! И это надо выкорчевывать. Но что вы построите на месте этого? Мы – примитивные люди, мы думаем, что происходит театральная реформа. На самом деле за всей театральной реформой стоит идея хорошие, красивые здания передать бизнесу. Что будет делать на месте этого здания бизнес? Если он там построит островок еще более нравственного очищения, это прекрасно. Но вряд ли, потому что бизнес существует только на понятиях материальной выгоды, приобретения, наращивания материального состояния. Если там будут построены залы развлечения, варьете… Театр – не развлечение. Под видом развлечения идет нравственная работа. Если человек живет в этом мире для того, чтобы наслаждать свои чувства, он гибнет. Если семья основана на платформе «наслаждать друг друга», она рано или поздно гибнет.
- Об этом ваш спектакль «Доктор философии»?
- Видите ли, почему мне нравится театр комедии с его художественным руководителем Татьяной Сергеевной Казаковой? Потому что под видимостью развлечения и услаждения комедией в хороших спектаклях всегда лежит нравственная основа. Герой спектакля Живота Цвийович, как король Лир. Это не просто комедия положений. Там существует безумие, и в этом безумии он что-то постигает… Король Лир через безумие постиг, что не правильно воспитывал своих дочерей.
- А ваш герой понял, что не все можно купить за деньги?
- Совершенно верно, да. Не все можно купить за деньги.
- А как вам удалось убедительно изобразить бизнесмена, вы же творческий человек, от бизнеса далекий?
- Через воображение. И если зритель приходит и видит: «О, как его потащило! Я присутствую при каком-то интересном акте!» Имеется в виду творчество актера, перевоплощение. Какие-то доли мгновения, когда ты вдруг осознаешь на сцене, что ты не есть ты, что в тебе какой-то другой человек. Почему? Потому что ты в себе раньше этих качеств не видел, этого тембра голоса, или этого жеста. И ты вдруг чувствуешь, что из тебя выпирает какой-то другой человек, ты вдруг осознаешь, что в этот момент ты, как Сергей Русскин с его наработками, ты как бы пропал, тебя нет. В этот момент ты осознаешь растворение эго, я, зацепки с материальным. И ты понимаешь, что из тебя что-то прорывается, значит, кто-то тобой владеет, ты являешься марионеткой в чьих-то более возвышенных руках. Все репетиции, все долгие спектакли – все построено для того, чтобы артист это мгновение перевоплощения ощутил. И хороший зритель подсознательно чувствует: «Это не он!» И когда он это чувствует, он как бы в этот момент включается, он присутствует при акте создания другого образа, перевоплощения, потери плоти, потери себя. Он как бы присутствует в акте творчества и через этот акт понимает, подсознательно, конечно, что кто-то этим всем руководит. Поэтому артист не должен играть себя. А сейчас многие набрали медийности, разбухли от сознания собственного «я». Выхожу на сцену и как бы я в своем эго, только еще гипертрофированном, купаюсь. Таким образом, эта профессия очень сильно губит. Она может очень сильно убить, и убила многих, потому что я вижу, как мне поклоняются и после этого я могу себе многое позволить.
Идея перемены жизни
- Я знаю, что в Театре комедии готовится новый спектакль «Сплошные неприятности» с вашим участием. Расскажите, пожалуйста, кого вы там играете?
- Я играю генерала Буша, но я играю как бы, по большому счету, олицетворение всей Системы. Потому что основной конфликт, как мне кажется, нашего спектакля – это конфликт между человеком и Системой. Человеком в лучшем смысле этого слова, наивным, раскрепощенным, простым. Есть простые человеческие отношения. Но мы живем в системе определенных понятий, системе общества, в системе государства. И когда мы сталкиваемся, допустим, со страховой медициной, с правосудием, с финансовыми институтами, то мы сталкиваемся с системой. И система вас обрабатывает, чтобы вы были ей не опасны. Потому что задача любой системы – сохранить свою стабильность. Так вот я олицетворяю в этих армейских отношениях высший уровень Системы, генералитет. Выше уже нет. Там существует Система армейских отношений и люди, между которыми возникает дружба, взаимопомощь, выручка, простые человеческие отношения. Вы сейчас, допустим, беседуете со мной одновременно и с Сергеем Русскиным, и с актером, и с гражданином этой страны. То есть у нас очень много этих вот делений. И в то же время мы существуем с вами на уровне мужчина и женщина. Это все входит в эту систему, понимаете? Человек вмонтирован в систему. Задача системы – стабильность, чтобы ничего ее не нарушало. И я пытаюсь это вобрать в себя. Это очень любопытная роль и очень сложная, архисложная. И каждый раз каждая следующая роль – самая сложная, самая непонятная, потому что надо себя опять разбить на части и опять попытаться себя смонтировать. Очень сложно. И я не знаю, получится ли прорыв? На сегодняшний день я не могу этого сказать…
- Как вы думаете, в чем такая популярность фильма «Особенности национальной охоты»?
- Я думаю, что там заложены архетипы, характерные черты. Там зашифрованы наши национальные символы, мысли, характеристики, может быть, там ДНК народа, в каком-то информационном смысле. Пока там шифров очень много и каждый год фильм как бы расшифровывает новое и новое. Но когда ситуация, возможно, изменится…
- Тогда этот фильм станет непонятен?
- Искусство оперирует чувственными категориями. Вас просто это перестанет волновать. Когда вы смотрите спектакль, вас должно возбуждать, вы должны чувственно подключиться, вы не можете просто сидеть и говорить: «Перевоплощение, не перевоплощение». Все должно быть на чувственном уровне. Катарсис, очищение, нравственный душ.
- За что вы любите зрителей?
- А как их можно не любить? За что их не любить? Они отдают мне часть своего времени, они часть своей души отдают. Они – жители этого острова под названием «театр»! Ведь театр – это (читает свои записи в мобильном телефоне)«идея перемены жизни через воздействие искусства, больше, чем приятный отдых от жизни». То есть театр – это больше чем приятный отдых. Это идея перемены моей жизни. Я хочу измениться. В театре люди освобождаются от нравственных блоков, очищаются. Потрясающе!
Мария Кросс
Вернуться к списку новостей
