Как важно быть смешным: Интервью с М. Светиным // Новости Петербурга. 2012. 22-28 фев.
Все фотографии ()
—Михаил Семенович, как вы считаете, насколько сегодня публике нужен смех?
—Я думаю, смех не просто нужен — необходим! Это самое спасительное лекарство, без которого можно просто сойти с ума от всего, что происходит вокруг. Может быть, именно поэтому у нас все время полные залы зрителей, которые благодарят за комедии, за самые простенькие и добрые сказки, которые мы рассказываем со сцены. Людям нравятся не «страшилки» — они аплодируют, иногда стоя — после комедии положений! Это потому, что благодаря забавным историям они ненадолго забыли обо всем на свете. Актеры очень довольны, когда так бывает — для нас важно слышать добрый человеческий смех, а еще лучше — добрый хохот. Публика кайфует, когда приходит в театр, в котором ее смешат, — так что мы самые нужные сейчас люди!
—Сегодня вызвать улыбку сложнее, чем раньше?
—Мне кажется, да… Люди меняются, раньше публика была более… не знаю, наивной, что ли, искренней. Люди ближе к сердцу принимали то, что происходило на сцене. Сейчас зрителя нужно раскрыть — то есть не разочаровать, а в самом деле отвлечь, увести от домашних, государственных и общественных дел — к нам приходят именно за этим. И тут главное — не обмануть ожиданий, тогда зритель точно так же раскроется. Люди стали агрессивнее, раздражительнее, это да. Но вместе с тем я бы сказал, что сегодня зритель стал еще и более благодарным за хорошую комедию. А вообще наша страна очень любит смеяться…
—Быть смешным — что это значит? В чем вообще заключена «забавность» артиста?
—Это хороший и очень серьезный вопрос. «А ты смешной!», — однажды сказал мне мальчик, которому было 4 года. Просто посмотрел на меня, улыбнулся и сказал… Для меня это была высшая похвала. Вообще комедию берутся играть все. Многие и в самом деле умеют шутить, но… Разница в том, что кому-то шутить вообще не надо. Я всегда привожу в пример образ Чаплина: глянешь на его походку — и все, люди уже улыбаются, без слов, без дополнительных смешных монологов… Это — настоящие комики, прирожденные. Таким был Вицин, Никулин — это я все ушедшее поколение вспоминаю… Им не надо было «делать смешно» — это уже было в них самих.
—Вы не называете никого из нынешних молодых артистов…
—Увы — я таких не вижу. Боюсь, что время великих комиков ушло. Нынешнее поколение — иное. Сейчас не влюбляются в актеров, не любят их безумно и преданно… Я не говорю о влюбленности в красивого мальчика, я имею в виду возрастных актеров, которые околдовывали своей харизмой, своей яркой индивидуальностью. Такие были во МХАТе. Маститые, крупные, настоящие глыбы — их даже не с кем сравнить потому, что они ни на кого не были похожи… Я обожаю старые фильмы — потому что они на всю жизнь. И артисты были такие же. А сейчас очень много однодневок. Талантливых ребят масса, но почему-то им не достает мощного, индивидуального обаяния. Они как будто… боятся быть смешными. А актеры ушедшие — не боялись.
—Говорят, что самые смешные на сцене люди в жизни порой бывают серьезными и даже мрачными…
—Чаще всего — да. Многие великие комики действительно были люди несчастные, даже страдающие. Это всегда совсем другие люди, чем те, которых они играют. Крамаров, Никулин — умнейшие, серьезные артисты — играли дурачков или пьяниц… Или Саша Демьяненко — он ведь был великолепный, серьезный актер, а стал Шуриком. Конечно, Шуриком его постоянно окликали только малокультурные люди, но их было так много… Он очень от этого страдал. Фактически это нераскрытый актер, которому помешала его же комическая роль. Это парадокс жизни — в жизни вообще очень много парадоксов. Такое вот странное равновесие…
—В вашем случае этот парадокс тоже работает?
—Ну… все почему-то считают меня весельчаком, но вообще я человек настроения. Я, бывает, оживаю и расхожусь после полуночи — пою себе, играю, фантазирую… У меня ближе к ночи очень хорошее настроение — я, видимо, создание вечернее. Иногда сам себе удивляюсь — чего так разошелся? А вот утром ко мне лучше даже близко не подходить — могу убить. Когда после тяжелой ночи — я плохо сплю — в 9 утра меня кто-нибудь пытается поднять, я превращаюсь в другого человека. И вот с ним дел лучше не иметь… У меня вообще сложный характер.
—Режиссеры об этом знают?
—Я, по-моему, переругался со всеми замечательными и талантливыми режиссерами. С Данелия, с Гайдаем, с Павловским… Я могу спорить с режиссером, особенно там, где этого делать не надо. В общем, я — человек-наоборот. Говорят, что у меня неуживчивый характер… Но на самом деле со мной легко, если найти подход — я и с чертом могу поладить, если он ко мне — по-человечески… Но когда мне кажется, что меня обижают — я становлюсь другим, впадаю в крайности… Не зря меня ото всюду выгоняли — из школы, из оркестра, от Райкина…
—На данный момент вы считаете себя оптимистом? Что вообще сегодня радует Михаила Светина?
—Ох, радуюсь многому. Дали хорошую роль, интересно работать — радость (когда долго нет спектаклей, я начинаю вянуть, валяюсь на диване…). Ждут тебя зрители после спектакля — радость. Дочка звонит — радость. Погода хорошая и ничего не болит — радость. Жена что-нибудь вкусное принесет — тоже радость. А если сделает фаршированную рыбу — так просто счастье… Я так тебе скажу: в этой жизни было много разочарований, много грустного… Но сейчас, положа руку на сердце, я могу точно сказать: я все-таки оптимист!
Беседовала Наталья Белая
—Я думаю, смех не просто нужен — необходим! Это самое спасительное лекарство, без которого можно просто сойти с ума от всего, что происходит вокруг. Может быть, именно поэтому у нас все время полные залы зрителей, которые благодарят за комедии, за самые простенькие и добрые сказки, которые мы рассказываем со сцены. Людям нравятся не «страшилки» — они аплодируют, иногда стоя — после комедии положений! Это потому, что благодаря забавным историям они ненадолго забыли обо всем на свете. Актеры очень довольны, когда так бывает — для нас важно слышать добрый человеческий смех, а еще лучше — добрый хохот. Публика кайфует, когда приходит в театр, в котором ее смешат, — так что мы самые нужные сейчас люди!
—Сегодня вызвать улыбку сложнее, чем раньше?
—Мне кажется, да… Люди меняются, раньше публика была более… не знаю, наивной, что ли, искренней. Люди ближе к сердцу принимали то, что происходило на сцене. Сейчас зрителя нужно раскрыть — то есть не разочаровать, а в самом деле отвлечь, увести от домашних, государственных и общественных дел — к нам приходят именно за этим. И тут главное — не обмануть ожиданий, тогда зритель точно так же раскроется. Люди стали агрессивнее, раздражительнее, это да. Но вместе с тем я бы сказал, что сегодня зритель стал еще и более благодарным за хорошую комедию. А вообще наша страна очень любит смеяться…
—Быть смешным — что это значит? В чем вообще заключена «забавность» артиста?
—Это хороший и очень серьезный вопрос. «А ты смешной!», — однажды сказал мне мальчик, которому было 4 года. Просто посмотрел на меня, улыбнулся и сказал… Для меня это была высшая похвала. Вообще комедию берутся играть все. Многие и в самом деле умеют шутить, но… Разница в том, что кому-то шутить вообще не надо. Я всегда привожу в пример образ Чаплина: глянешь на его походку — и все, люди уже улыбаются, без слов, без дополнительных смешных монологов… Это — настоящие комики, прирожденные. Таким был Вицин, Никулин — это я все ушедшее поколение вспоминаю… Им не надо было «делать смешно» — это уже было в них самих.
—Вы не называете никого из нынешних молодых артистов…
—Увы — я таких не вижу. Боюсь, что время великих комиков ушло. Нынешнее поколение — иное. Сейчас не влюбляются в актеров, не любят их безумно и преданно… Я не говорю о влюбленности в красивого мальчика, я имею в виду возрастных актеров, которые околдовывали своей харизмой, своей яркой индивидуальностью. Такие были во МХАТе. Маститые, крупные, настоящие глыбы — их даже не с кем сравнить потому, что они ни на кого не были похожи… Я обожаю старые фильмы — потому что они на всю жизнь. И артисты были такие же. А сейчас очень много однодневок. Талантливых ребят масса, но почему-то им не достает мощного, индивидуального обаяния. Они как будто… боятся быть смешными. А актеры ушедшие — не боялись.
—Говорят, что самые смешные на сцене люди в жизни порой бывают серьезными и даже мрачными…
—Чаще всего — да. Многие великие комики действительно были люди несчастные, даже страдающие. Это всегда совсем другие люди, чем те, которых они играют. Крамаров, Никулин — умнейшие, серьезные артисты — играли дурачков или пьяниц… Или Саша Демьяненко — он ведь был великолепный, серьезный актер, а стал Шуриком. Конечно, Шуриком его постоянно окликали только малокультурные люди, но их было так много… Он очень от этого страдал. Фактически это нераскрытый актер, которому помешала его же комическая роль. Это парадокс жизни — в жизни вообще очень много парадоксов. Такое вот странное равновесие…
—В вашем случае этот парадокс тоже работает?
—Ну… все почему-то считают меня весельчаком, но вообще я человек настроения. Я, бывает, оживаю и расхожусь после полуночи — пою себе, играю, фантазирую… У меня ближе к ночи очень хорошее настроение — я, видимо, создание вечернее. Иногда сам себе удивляюсь — чего так разошелся? А вот утром ко мне лучше даже близко не подходить — могу убить. Когда после тяжелой ночи — я плохо сплю — в 9 утра меня кто-нибудь пытается поднять, я превращаюсь в другого человека. И вот с ним дел лучше не иметь… У меня вообще сложный характер.
—Режиссеры об этом знают?
—Я, по-моему, переругался со всеми замечательными и талантливыми режиссерами. С Данелия, с Гайдаем, с Павловским… Я могу спорить с режиссером, особенно там, где этого делать не надо. В общем, я — человек-наоборот. Говорят, что у меня неуживчивый характер… Но на самом деле со мной легко, если найти подход — я и с чертом могу поладить, если он ко мне — по-человечески… Но когда мне кажется, что меня обижают — я становлюсь другим, впадаю в крайности… Не зря меня ото всюду выгоняли — из школы, из оркестра, от Райкина…
—На данный момент вы считаете себя оптимистом? Что вообще сегодня радует Михаила Светина?
—Ох, радуюсь многому. Дали хорошую роль, интересно работать — радость (когда долго нет спектаклей, я начинаю вянуть, валяюсь на диване…). Ждут тебя зрители после спектакля — радость. Дочка звонит — радость. Погода хорошая и ничего не болит — радость. Жена что-нибудь вкусное принесет — тоже радость. А если сделает фаршированную рыбу — так просто счастье… Я так тебе скажу: в этой жизни было много разочарований, много грустного… Но сейчас, положа руку на сердце, я могу точно сказать: я все-таки оптимист!
Беседовала Наталья Белая
Вернуться к списку новостей
