Борис Улитин //Зрительный ряд. 2007. май
Все фотографии ()
-- У нас в институте преподавали выдающиеся режиссеры, актеры -- Г.А. Товстоногов, Н.П. Акимов, Е.И. Тиме, И.О. Горбачев. То, что я попал к Акимову, -- это веление судьбы и большая удача. Внимательно, терпеливо, сдержанно, не унижая и не загоняя в угол, он воспитывал артистов своей труппы. Исходя из названия театра, незаметно стал я комедийным артистом. А ведь поступил на актерский факультет, можно сказать, случайно, хотя и рос в артистической семье: папа был театральным режиссером, мама -- артисткой балета Кировского театра. А я мечтал стать военным моряком, но не удалось -- забраковала медкомиссия. Отработал год на заводе "Электросила" и подался в артисты.
-- Борис Александрович, у вас был звездный час в театре, роль, которую можно назвать судьбоносной?
-- По прошествии многих лет работы на театре я отношусь с юмором и философски к этим понятиям. Когда-то в молодости у меня такая роль была -- первый ведущий в постановке Акимова "Дон Жуан". Не могу сказать, что она принесла мне славу, а вот необычайное вдохновение и удовлетворение -- да. Тогда я испытывал эти самые звездные мгновения. После я много лет трудился достаточно тяжело и противоречиво. У меня были роли больше или меньше по масштабу. Среди ролей, которые я играю, есть любимые и менее любимые, "привычные", которые играешь по многу лет, и чуждые. Но когда идешь на сцену, к зрителю, забываешь о своих симпатиях и антипатиях, дабы никто их не заметил. Как любишь свою жену, с которой прожил много лет, так должен любить и роль. Вот роль Воткина в спектакле "Мой вишневый садик", можно сказать, любимая. Когда работа начиналась, мой герой был старше меня, теперь по возрасту я догнал его и играю с грустью в прямом и переносном смысле -- и за себя, и за Воткина.
Больше семи лет играю графа Роберто во "Влюбленных". Сначала мы с ним были одного возраста, теперь я старше. Играть его мне и душевно, и любезно, что-то родное есть для меня в этой роли -- в силу неудачной любви, которая сопутствует моему герою. Хотя чувствую неудобство, что перешагнул возрастной ценз. Мне даже завели парик, чтобы слегка омолодить. Оставила свой след в моей творческой биографии роль сэра Джеспера Фиджета в "Деревенской жене". Пьеса У. Уичерли оригинальная, в России доселе неизвестная, наш театр в 2000 году открыл ее и показал публике. Моя небольшая роль -- по-своему выразительная, острохарактерная, несущая в себе человеческое содержание. Или судья Шеллоу из "Виндзорских проказниц", пьесе Шекспира, -- опять же не главная роль, но сквозная. А недавно, в последней премьере нашего театра "Удалой молодец -- гордость Запада" по пьесе ирландского драматурга Дж.М. Синга, у меня появилась еще одна острохарактерная, очень живая роль. Я играю отца этого нашего героя-молодца. Тут и пьянство, и неустроенность в жизни, и несовершенство характера. Но где-то в глубине души у моего старика Мехоуна глубоко запрятаны человеческие чувства -- как, например, любовь к детям и вера в эту любовь. Работать было непросто, надо было сыграть, балансируя между внешними проявлениями чудака, хулигана, "чумы", спившегося человека, и его глубинными чувствами. Роль рождалась в муках, но со временем страсти улеглись, теперь играю ее с удовольствием.
Признаюсь, есть у меня отвратительное качество: я не люблю много лет играть одно и то же, мне хочется чего-то нового, а его иногда приходится очень долго ждать. Два года назад новое пришло: пьеса А. Галина "Ретро", где мне к моему 65-летию предложили роль Николая Михайловича, пожилого человека (ему 72 года). Роль, с моей точки зрения, совершенно драматическая, комедийного в ней ничего нет, что было определенной неожиданностью для меня. Ведь я играю преимущественно роли комедийные. Пришлось перестраиваться, ломать свои навыки, искать новую манеру и стиль игры. Было трудно, но интересно. Я отнесся к этому с душой, выкладывался на этой роли. К сожалению, спектакль идет у нас нечасто.
-- Что репетируете сегодня?
-- Недавно наш художественный руководитель Татьяна Сергеевна Казакова попросила меня ввестись в спектакль "Свадьба Кречинского", который идет уже два года, на роль отца героини помещика Муромского. В нашем театре "Кречинский" шел в постановке Акимова в 60-е годы, и я участвовал в ней, играл помещика Нелькина, молодого человека. Пора привыкать играть "отцов" и "дедов", переходить на новые амплуа.
Беседовала
Светлана Мазурова
-- Борис Александрович, у вас был звездный час в театре, роль, которую можно назвать судьбоносной?
-- По прошествии многих лет работы на театре я отношусь с юмором и философски к этим понятиям. Когда-то в молодости у меня такая роль была -- первый ведущий в постановке Акимова "Дон Жуан". Не могу сказать, что она принесла мне славу, а вот необычайное вдохновение и удовлетворение -- да. Тогда я испытывал эти самые звездные мгновения. После я много лет трудился достаточно тяжело и противоречиво. У меня были роли больше или меньше по масштабу. Среди ролей, которые я играю, есть любимые и менее любимые, "привычные", которые играешь по многу лет, и чуждые. Но когда идешь на сцену, к зрителю, забываешь о своих симпатиях и антипатиях, дабы никто их не заметил. Как любишь свою жену, с которой прожил много лет, так должен любить и роль. Вот роль Воткина в спектакле "Мой вишневый садик", можно сказать, любимая. Когда работа начиналась, мой герой был старше меня, теперь по возрасту я догнал его и играю с грустью в прямом и переносном смысле -- и за себя, и за Воткина.
Больше семи лет играю графа Роберто во "Влюбленных". Сначала мы с ним были одного возраста, теперь я старше. Играть его мне и душевно, и любезно, что-то родное есть для меня в этой роли -- в силу неудачной любви, которая сопутствует моему герою. Хотя чувствую неудобство, что перешагнул возрастной ценз. Мне даже завели парик, чтобы слегка омолодить. Оставила свой след в моей творческой биографии роль сэра Джеспера Фиджета в "Деревенской жене". Пьеса У. Уичерли оригинальная, в России доселе неизвестная, наш театр в 2000 году открыл ее и показал публике. Моя небольшая роль -- по-своему выразительная, острохарактерная, несущая в себе человеческое содержание. Или судья Шеллоу из "Виндзорских проказниц", пьесе Шекспира, -- опять же не главная роль, но сквозная. А недавно, в последней премьере нашего театра "Удалой молодец -- гордость Запада" по пьесе ирландского драматурга Дж.М. Синга, у меня появилась еще одна острохарактерная, очень живая роль. Я играю отца этого нашего героя-молодца. Тут и пьянство, и неустроенность в жизни, и несовершенство характера. Но где-то в глубине души у моего старика Мехоуна глубоко запрятаны человеческие чувства -- как, например, любовь к детям и вера в эту любовь. Работать было непросто, надо было сыграть, балансируя между внешними проявлениями чудака, хулигана, "чумы", спившегося человека, и его глубинными чувствами. Роль рождалась в муках, но со временем страсти улеглись, теперь играю ее с удовольствием.
Признаюсь, есть у меня отвратительное качество: я не люблю много лет играть одно и то же, мне хочется чего-то нового, а его иногда приходится очень долго ждать. Два года назад новое пришло: пьеса А. Галина "Ретро", где мне к моему 65-летию предложили роль Николая Михайловича, пожилого человека (ему 72 года). Роль, с моей точки зрения, совершенно драматическая, комедийного в ней ничего нет, что было определенной неожиданностью для меня. Ведь я играю преимущественно роли комедийные. Пришлось перестраиваться, ломать свои навыки, искать новую манеру и стиль игры. Было трудно, но интересно. Я отнесся к этому с душой, выкладывался на этой роли. К сожалению, спектакль идет у нас нечасто.
-- Что репетируете сегодня?
-- Недавно наш художественный руководитель Татьяна Сергеевна Казакова попросила меня ввестись в спектакль "Свадьба Кречинского", который идет уже два года, на роль отца героини помещика Муромского. В нашем театре "Кречинский" шел в постановке Акимова в 60-е годы, и я участвовал в ней, играл помещика Нелькина, молодого человека. Пора привыкать играть "отцов" и "дедов", переходить на новые амплуа.
Беседовала
Светлана Мазурова
Вернуться к списку новостей
