Джурова Татьяна Все будет хорошо // ПТЖ. 2008. № 3.
Все фотографии ()
«Голодранцы и артистократы» — густонаселенная комедия положений с лихо закрученным сюжетом. В центре — две колоритные семейки, с безработными отцами Феличе и Паскуале, задолжавшими всем и вся, и их скандальными женами. Они едва ли не умирают от голода, но их вовремя спасает молодой маркиз Фаветти, предлагающий семьям разыграть перед неким бывшим поваром Семмолоне роли своей аристократической родни. Богач Семмолоне — отец инфантильного обаятельного бездельника и хорошенькой прима-балерины, на которой маркиз хочет жениться, но не может получить согласие своего отца. Семмолоне же, в свою очередь, не дает согласия на брак, пока не будет представлен высокопоставленной семье кандидата в женихи. В доме Семмолоне инкогнито «пасется» Фаветти-старший, который досаждает юной балерине дорогими подарками и мечтает заполучить ее в любовницы. А в горничных служит бывшая жена Феличе, покинувшая семью после давней измены мужа. В финале все ряженые обманщики должны встретиться в одно и то же время и в одном и том же месте и быть разоблачены. Как и в любых других комедиях с переодеванием (взять, к примеру, «Тетку Чарлея»), соль «Голодранцев и аристократов» в гротескном несовпадении «роли» и сути ряженого, которая выпирает из-под карнавального обличья.
Для того чтобы «оркестровать» стычки жен голодранцев, Михаил Бычков поставил на сцене ударную установку из кастрюль, шумовок, сковородок и прочей звонкой кухонной утвари. Видимо, предполагалось, что на ней дамы будут аккомпанировать себе во время скандалов. Актерам не мешало бы активнее использовать это устройство, тем более что характер отношений между соседками позволяет аранжировать их какофонией лязгов. Но в спектакле дело ограничивается тем, что то Кончетта (Ирина Цветкова), то Луизелла (Марина Гридасова) подходят к «установке» и ударяют в нее ковшиком или крышкой кастрюли, отчего их склоки не становятся более музыкальными. Актерам намного интереснее играть во взрывчатый итальянский темперамент, подсмотренный в фильмах де Сики.
Еще более удивительный агрегат — гибрид органа, флейт, рожков, духовых и прочей «музыки» — находится в доме «повара во дворянстве» Гаэтано Семмолоне. Эта конструкция больше характеризует аристократические притязания Семмолоне, нежели действительно используется актером.
Актеры театра Комедии предстают такими, какими их привыкли видеть и какими их любят постоянные зрители. Обаятелен вальяжный Паскуале Валерия Никитенко. Николай Смирнов (Феличе), ряженный маркизом, кажется, берет на заметку персонаж Михаила Козакова из фильма «Здравствуйте, я ваша тетя!». Мужьям-голодранцам вообще куда лучше даются роли «аристократов», чем дамам из их семейств. Из-под полы шикарного туалета Кончетты выглядывают грубые, заляпанные грязью ботинки. Пупелла испуганно таращит глаза и делает губки «бантиком». А когда оголодавшим гостям подают мороженое, то вся четверка набрасывается на него с жадностью диких зверей, едва ли не вылизывая блюдца. Забавно трактован маркиз Фаветти-старший (Олег Метелев). Потому что и он является на сцену ряженым, в костюме и зловещем гриме оперного Мефистофеля.
Сергей Кузнецов (Семмолоне) — единственный, кто, следуя своей актерской природе и темпераменту, действительно существует по законам комедии дель арте. Он не изменяет логике маски, но по ходу действия вворачивает в ткань спектакля живые словесные lazzi и неожиданные реакции, не предусмотренные никаким сценарием. Похожий на осанистого павлина, Кузнецов виртуозно обыгрывает ужас своего наивного, но наблюдательного и предприимчивого героя, столкнувшегося с иррациональным поведением гостей.
Режиссер не подготавливает и ничем не подкрепляет условно благополучную развязку комедии. Встреча и внезапно вспыхнувшая любовь некогда скандально расставшихся супругов Феличе и Беттины (Наталья Андреева), ничем не подготовлена. И только Семмолоне, похоже, искренне рад, что сумбуру, царящему в его доме, нашлось объяснение, и даже готов дать согласие на брак сына.
В финале, когда актеры выходят на сцену, перед ними опускается похожий на экран занавес, на который проецируется старинная групповая фотография, возможно, труппы некого театра. Живые актеры сливаются с тенями давно ушедших. Мне кажется, изначально Бычков задумывал поиграть в ту же стилизаторскую игру, что и Виктор Титов в своем киношедевре. Но актеры оказались слишком полнокровными, материально-конкретными. А спектакль, хорошо это или плохо, похожим на большинство спектаклей театра Комедии.
Для того чтобы «оркестровать» стычки жен голодранцев, Михаил Бычков поставил на сцене ударную установку из кастрюль, шумовок, сковородок и прочей звонкой кухонной утвари. Видимо, предполагалось, что на ней дамы будут аккомпанировать себе во время скандалов. Актерам не мешало бы активнее использовать это устройство, тем более что характер отношений между соседками позволяет аранжировать их какофонией лязгов. Но в спектакле дело ограничивается тем, что то Кончетта (Ирина Цветкова), то Луизелла (Марина Гридасова) подходят к «установке» и ударяют в нее ковшиком или крышкой кастрюли, отчего их склоки не становятся более музыкальными. Актерам намного интереснее играть во взрывчатый итальянский темперамент, подсмотренный в фильмах де Сики.
Еще более удивительный агрегат — гибрид органа, флейт, рожков, духовых и прочей «музыки» — находится в доме «повара во дворянстве» Гаэтано Семмолоне. Эта конструкция больше характеризует аристократические притязания Семмолоне, нежели действительно используется актером.
Актеры театра Комедии предстают такими, какими их привыкли видеть и какими их любят постоянные зрители. Обаятелен вальяжный Паскуале Валерия Никитенко. Николай Смирнов (Феличе), ряженный маркизом, кажется, берет на заметку персонаж Михаила Козакова из фильма «Здравствуйте, я ваша тетя!». Мужьям-голодранцам вообще куда лучше даются роли «аристократов», чем дамам из их семейств. Из-под полы шикарного туалета Кончетты выглядывают грубые, заляпанные грязью ботинки. Пупелла испуганно таращит глаза и делает губки «бантиком». А когда оголодавшим гостям подают мороженое, то вся четверка набрасывается на него с жадностью диких зверей, едва ли не вылизывая блюдца. Забавно трактован маркиз Фаветти-старший (Олег Метелев). Потому что и он является на сцену ряженым, в костюме и зловещем гриме оперного Мефистофеля.
Сергей Кузнецов (Семмолоне) — единственный, кто, следуя своей актерской природе и темпераменту, действительно существует по законам комедии дель арте. Он не изменяет логике маски, но по ходу действия вворачивает в ткань спектакля живые словесные lazzi и неожиданные реакции, не предусмотренные никаким сценарием. Похожий на осанистого павлина, Кузнецов виртуозно обыгрывает ужас своего наивного, но наблюдательного и предприимчивого героя, столкнувшегося с иррациональным поведением гостей.
Режиссер не подготавливает и ничем не подкрепляет условно благополучную развязку комедии. Встреча и внезапно вспыхнувшая любовь некогда скандально расставшихся супругов Феличе и Беттины (Наталья Андреева), ничем не подготовлена. И только Семмолоне, похоже, искренне рад, что сумбуру, царящему в его доме, нашлось объяснение, и даже готов дать согласие на брак сына.
В финале, когда актеры выходят на сцену, перед ними опускается похожий на экран занавес, на который проецируется старинная групповая фотография, возможно, труппы некого театра. Живые актеры сливаются с тенями давно ушедших. Мне кажется, изначально Бычков задумывал поиграть в ту же стилизаторскую игру, что и Виктор Титов в своем киношедевре. Но актеры оказались слишком полнокровными, материально-конкретными. А спектакль, хорошо это или плохо, похожим на большинство спектаклей театра Комедии.
Вернуться к списку новостей
