Алпатова Ирина. Отцы и деньги //Культура. 2002.№ 8. 21-27 февр.
Все фотографии ()
Вот ведь забота: найти бедного, но умного юношу Велимира, послать его за свой счет и под именем собственного сына Милорада на учебу в Швейцарию и получить в результате не только вожделенный диплом доктора философии для недоумка-сына, но и кучу проблем – мнимую невестку, внука, захаживающего в гости «настоящего» профессора и много чего еще. Ох, и несладко пришлось очередному «мещанину во дворянстве».
«Доктор философии» поставлен Татьяной Казаковой в руководимом ею Санкт-Петербургском театре комедии. Быть может, в каком-либо другом, «серьезном» или просто обычном театре, не скованном жанровыми рамками, на свет рампы были бы вытащены сатирические обличения, разоблачения и прочие темы для раздумий. Казакову же естественным образом увлекла комедия в чистом виде: с облегченно-водевильным сюжетом, комично-гротесковыми персонажами и обязательной игрой на публику. Ставить подобные спектакли, между прочим, очень и очень непросто. Как это ни парадоксально, комедия смешная, но без пошлости на современной сцене – редкий гость. В этом смысле Татьяне Казаковой, безусловно, повезло.
Благосостояние г-на Цвийовича, по мысли авторов спектакля, закладывается на века. Не дом – почти храм (сценография Эмиля Капелюша), гранитно-монументальный, но донельзя забавный, с хаотическим нагромождением предметов нового культа. Тут вам и лифт, то и дело извергающий из своей кабинки обитателей дома, и роскошный механический павлин, и велосипед – чудо технического прогресса, и гранитные постаменты с латинскими изречениями, и выезжающая «по щучьему велению» университетская кафедра, и коллекция телефонных аппаратов. Апофеоз всему – внушительных размеров касса. А взамен неуместной здесь иконы – диплом доктора философии, вставленный в рамку и горделиво вывешенный на почетное место.
На фоне этого мрачноватого богатства семейства Цвийовичей и их визитеры выглядят очаровательно-неуместно. Художник по костюмам Стефания Граурогкайте обрядила персонажей спектакля, особенно их женскую половину, в комично-гротесковые одеяния. Дамы – сплошь с накладными бюстами и задами, декольте, бантами и съезжающими на ухо шляпками. Уморительный покрой платьев достоин пародийного дефиле и отчасти диктует манеру сценического поведения. Заполошная Маара (Ксения Каталымова), жена коммерсанта, смешно переваливается уточкой, путаясь в шелковых драпировках, из-под которых выглядывают уютные домашние тапки. Типичная «одесская» мамаша-квочка с одной извилиной в голове и неуемной любовью к сыну. Сваха, г-жа Драга (Наталья Андреева), томно покачивает и страстно потряхивает роскошными формами, выступая с грацией отставного гренадера. Г-жи Спасоевич (Ирина Григорьева) и Протич (Валерия Киселева), попечительницы детского приюта, ритмично семенят туда-сюда, хором напевая затверженные фразы о «благотворительности». Темная личность Сойка (Татьяна Полонская), наемная свидетельница по бракоразводным делам, звучно-порочно грассирует, едва удерживая выдающийся из декольте бюст, походя управляя мужем-марионеткой, кукольным калекой (Андрей Толшин). Уже одно появление на сцене этих дамочек провоцирует смех в зрительном зале.
А вот по мужской части солирует, безусловно, Сергей Русскин, недавно перешедший в труппу Театра комедии и сыгравший в этом спектакле самого Цвийовича. На фоне абсолютной «масочности» всех прочих персонажей герой Русскина вышел достаточно живым. Впрочем, если и ему суждено носить маску, то их у него предостаточно: цинично уверенный в себе нувориш, водевильный «отец», хамоватый простолюдин и так далее. Цвийович – Русскин азартно расхлебывает самим же заваренную кашу: то почти декламирует «оду кассе», то истерично вопит, демонстрирует спокойное чувство превосходства и кидается на всех с кулаками. Доминирует же мотив нарастающего комического раздражения, направленного на всех без исключения. На встрепанного, вечно сонно-пьяного сына-недоросля (Ярослав Воронцов), его затюканного «двойника» Велимира (Виталий Кузьмин), одержимого жаждой деятельности шурина-афериста Благое (Николай Смирнов), растерянно-кокетливую псевдоневестку Клару (Наталья Шостак). Каждый отдельный эпизод, дойдя до эмоционального пика, обрывается во всеобщий хаотичный пляс под бодрящую музыку Эмира Кустурицы и Горана Бреговича. Световые блики, суматошное мельтешение фигур, мгновение тишины – и все заново.
Спектакль Татьяны Казаковой изобилует сольными комическими «номерами». Но при этом каждый солист четко вписан в общий ансамбль, достаточно гармоничный при парадоксальном внешнем разностилье. Разве что частенько артисты все-таки излишне «подседают на публику», настойчиво требуя немедленного одобрения смехом и аплодисментами. Но это, как известно, неизбежные издержки «театра комедии».
Ирина Алпатова
«Доктор философии» поставлен Татьяной Казаковой в руководимом ею Санкт-Петербургском театре комедии. Быть может, в каком-либо другом, «серьезном» или просто обычном театре, не скованном жанровыми рамками, на свет рампы были бы вытащены сатирические обличения, разоблачения и прочие темы для раздумий. Казакову же естественным образом увлекла комедия в чистом виде: с облегченно-водевильным сюжетом, комично-гротесковыми персонажами и обязательной игрой на публику. Ставить подобные спектакли, между прочим, очень и очень непросто. Как это ни парадоксально, комедия смешная, но без пошлости на современной сцене – редкий гость. В этом смысле Татьяне Казаковой, безусловно, повезло.
Благосостояние г-на Цвийовича, по мысли авторов спектакля, закладывается на века. Не дом – почти храм (сценография Эмиля Капелюша), гранитно-монументальный, но донельзя забавный, с хаотическим нагромождением предметов нового культа. Тут вам и лифт, то и дело извергающий из своей кабинки обитателей дома, и роскошный механический павлин, и велосипед – чудо технического прогресса, и гранитные постаменты с латинскими изречениями, и выезжающая «по щучьему велению» университетская кафедра, и коллекция телефонных аппаратов. Апофеоз всему – внушительных размеров касса. А взамен неуместной здесь иконы – диплом доктора философии, вставленный в рамку и горделиво вывешенный на почетное место.
На фоне этого мрачноватого богатства семейства Цвийовичей и их визитеры выглядят очаровательно-неуместно. Художник по костюмам Стефания Граурогкайте обрядила персонажей спектакля, особенно их женскую половину, в комично-гротесковые одеяния. Дамы – сплошь с накладными бюстами и задами, декольте, бантами и съезжающими на ухо шляпками. Уморительный покрой платьев достоин пародийного дефиле и отчасти диктует манеру сценического поведения. Заполошная Маара (Ксения Каталымова), жена коммерсанта, смешно переваливается уточкой, путаясь в шелковых драпировках, из-под которых выглядывают уютные домашние тапки. Типичная «одесская» мамаша-квочка с одной извилиной в голове и неуемной любовью к сыну. Сваха, г-жа Драга (Наталья Андреева), томно покачивает и страстно потряхивает роскошными формами, выступая с грацией отставного гренадера. Г-жи Спасоевич (Ирина Григорьева) и Протич (Валерия Киселева), попечительницы детского приюта, ритмично семенят туда-сюда, хором напевая затверженные фразы о «благотворительности». Темная личность Сойка (Татьяна Полонская), наемная свидетельница по бракоразводным делам, звучно-порочно грассирует, едва удерживая выдающийся из декольте бюст, походя управляя мужем-марионеткой, кукольным калекой (Андрей Толшин). Уже одно появление на сцене этих дамочек провоцирует смех в зрительном зале.
А вот по мужской части солирует, безусловно, Сергей Русскин, недавно перешедший в труппу Театра комедии и сыгравший в этом спектакле самого Цвийовича. На фоне абсолютной «масочности» всех прочих персонажей герой Русскина вышел достаточно живым. Впрочем, если и ему суждено носить маску, то их у него предостаточно: цинично уверенный в себе нувориш, водевильный «отец», хамоватый простолюдин и так далее. Цвийович – Русскин азартно расхлебывает самим же заваренную кашу: то почти декламирует «оду кассе», то истерично вопит, демонстрирует спокойное чувство превосходства и кидается на всех с кулаками. Доминирует же мотив нарастающего комического раздражения, направленного на всех без исключения. На встрепанного, вечно сонно-пьяного сына-недоросля (Ярослав Воронцов), его затюканного «двойника» Велимира (Виталий Кузьмин), одержимого жаждой деятельности шурина-афериста Благое (Николай Смирнов), растерянно-кокетливую псевдоневестку Клару (Наталья Шостак). Каждый отдельный эпизод, дойдя до эмоционального пика, обрывается во всеобщий хаотичный пляс под бодрящую музыку Эмира Кустурицы и Горана Бреговича. Световые блики, суматошное мельтешение фигур, мгновение тишины – и все заново.
Спектакль Татьяны Казаковой изобилует сольными комическими «номерами». Но при этом каждый солист четко вписан в общий ансамбль, достаточно гармоничный при парадоксальном внешнем разностилье. Разве что частенько артисты все-таки излишне «подседают на публику», настойчиво требуя немедленного одобрения смехом и аплодисментами. Но это, как известно, неизбежные издержки «театра комедии».
Ирина Алпатова
Вернуться к списку новостей
