Серафима Тейх. Ставки сделаны! // Зрительный ряд. 2008. 16-31 март.
Все фотографии ()
Кажется, что ею заряжено пространство уютного зальчика Музея Достоевского, когда дают гоголевских «Игроков».
Наслаждение такой игрой подарила своим ученикам и публике заслуженный деятель искусств России режиссер Татьяна Казакова, пройдя с подопечными волнующий путь постижения классики, итогом которого стал спектакль «Игроки».
Ставка на Гоголя оказалась верной, точной, беспроигрышной. Анекдот о том, «как вор у вора дубинку украл», история тотального надувательства - «нашего времени случай». К тому же в пьесе немало возможностей для самых смелых фантазий, вдохновенных импровизаций, забавных манипуляций масками и филигранной проработки характеров. Умело использовав драматургические ходы, Татьяна Казакова явила публике своих «Игроков», где почти каждый - мошенник и жертва, шулер, плут, ловкач и… несчастнейший человек, давно уж никому неверящий, попавший в тиски одиночества, от которого не спасает даже развеселая компания удалых молодцов, ставших вдруг соратниками по диковинному ремеслу. Виртуоза, Художника в своем деле Ихарева (Алексей Красноцветов), влюбленного в собственное создание и давшего предмету обожания, крапленой колоде карт, чарующее имя Аделаида Ивановна, таки провели вокруг пальца, разыграли, словно доверчивого простака. Причем кто! Мальчишки, представившиеся, было, важными господами, а на поверку оказавшиеся шулерами. Они, скинув маски, стали для холеного гостя захудалой гостиницы своими, подельниками, сообщниками. Да вот беда, братство оказалась мнимым: обобрали, невесть откуда взявшись, и умчались с чужими деньгами неведомо куда. Тут-то и настигла Ихарева темная жуть одиночества - теперь уж навсегда оказался он в ее власти. Вопль отчаянья завершает спектакль. Безысходность тоски для Ихарева очевидна, неотвратима. Но над жуликом в зале не смеются: жалко и его, и тех, кто столько сил и фантазий потратили на недоброе представление – ведь все эти люди талантливы.
Татьяна Казакова поставила спектакль по Гоголю неожиданно лирический. Притом, что в нем есть ирония, притом, что порой слышатся и саркастические нотки, режиссер сочувствует и сострадает юным мошенникам. Ведь они, в конце концов, проиграли самих себя: ставкой-то была душа, хотя, по молодости лет, игроки этого не поняли. Им казалось, что игра – всего-навсего азартная забава, способ самоутверждения, доказательства себе и миру превосходства над всеми. Но любой умник может оказаться в дураках, когда способность лгать возводится в искусство, подменяя всевозможные таланты.
Спектакль начинается с изящных бытовых зарисовок, помогающих через деталь ощутить атмосферу унылого захолустья. Показано, как встречает барина чем-то навек напуганный хитроватый Замухрышкин (Александр Корнеев), как чванливый слуга Гаврюша, (Дмитрий Андреев) с ритуальной значимостью разбирает чемоданы, а напомаженный красавец Ихарев привычно наводит марафет, любуясь собой в зеркале….
Но с каждой сценой эффектная театральность постановки становится все очевидней. «Игроки» Татьяны Казаковой своей игровой природы не скрывают. Здесь озорно манипулируют масками, фокусничают с картами, поют, пускаются в пляс, лицедействуют, меняя парики, обличья – идет представление, где актеры играют актерствующих персонажей. И бравый богатырь Утешительный (Александр Матвеев), и преисполненный суровой строгости полковник Кругель (Максим Суханов), для пущей солидности курящий трубку, и обаятельно улыбчивый шаркун Швохнев (Артем Петров), порхающий от угла к углу по комнате, словно тесно ему в замкнутом пространстве, - все насквозь фальшивы.
Мир здесь зиждется на плутовстве и обмане - лишь массивная картина на заднике с печально склоненными березками изображает подлинную матушку-Россию, светлую, чистую, трогательную… (Художник-постановщик Стефания Граурогкайте). Да и та использовалась как тайник, где прятал Ихарев денежные купюры, нажитые картежным плутовским талантом.
Игра в этом спектакле стала предметом и средством художественного исследования. Что для режиссера не внове. Пожалуй, во всех спектаклях Татьяны Казаковой герои склонны поактерствовать. Но теперь она ставит на молодежь. И выигрывает.
Серафима Тейх.
Наслаждение такой игрой подарила своим ученикам и публике заслуженный деятель искусств России режиссер Татьяна Казакова, пройдя с подопечными волнующий путь постижения классики, итогом которого стал спектакль «Игроки».
Ставка на Гоголя оказалась верной, точной, беспроигрышной. Анекдот о том, «как вор у вора дубинку украл», история тотального надувательства - «нашего времени случай». К тому же в пьесе немало возможностей для самых смелых фантазий, вдохновенных импровизаций, забавных манипуляций масками и филигранной проработки характеров. Умело использовав драматургические ходы, Татьяна Казакова явила публике своих «Игроков», где почти каждый - мошенник и жертва, шулер, плут, ловкач и… несчастнейший человек, давно уж никому неверящий, попавший в тиски одиночества, от которого не спасает даже развеселая компания удалых молодцов, ставших вдруг соратниками по диковинному ремеслу. Виртуоза, Художника в своем деле Ихарева (Алексей Красноцветов), влюбленного в собственное создание и давшего предмету обожания, крапленой колоде карт, чарующее имя Аделаида Ивановна, таки провели вокруг пальца, разыграли, словно доверчивого простака. Причем кто! Мальчишки, представившиеся, было, важными господами, а на поверку оказавшиеся шулерами. Они, скинув маски, стали для холеного гостя захудалой гостиницы своими, подельниками, сообщниками. Да вот беда, братство оказалась мнимым: обобрали, невесть откуда взявшись, и умчались с чужими деньгами неведомо куда. Тут-то и настигла Ихарева темная жуть одиночества - теперь уж навсегда оказался он в ее власти. Вопль отчаянья завершает спектакль. Безысходность тоски для Ихарева очевидна, неотвратима. Но над жуликом в зале не смеются: жалко и его, и тех, кто столько сил и фантазий потратили на недоброе представление – ведь все эти люди талантливы.
Татьяна Казакова поставила спектакль по Гоголю неожиданно лирический. Притом, что в нем есть ирония, притом, что порой слышатся и саркастические нотки, режиссер сочувствует и сострадает юным мошенникам. Ведь они, в конце концов, проиграли самих себя: ставкой-то была душа, хотя, по молодости лет, игроки этого не поняли. Им казалось, что игра – всего-навсего азартная забава, способ самоутверждения, доказательства себе и миру превосходства над всеми. Но любой умник может оказаться в дураках, когда способность лгать возводится в искусство, подменяя всевозможные таланты.
Спектакль начинается с изящных бытовых зарисовок, помогающих через деталь ощутить атмосферу унылого захолустья. Показано, как встречает барина чем-то навек напуганный хитроватый Замухрышкин (Александр Корнеев), как чванливый слуга Гаврюша, (Дмитрий Андреев) с ритуальной значимостью разбирает чемоданы, а напомаженный красавец Ихарев привычно наводит марафет, любуясь собой в зеркале….
Но с каждой сценой эффектная театральность постановки становится все очевидней. «Игроки» Татьяны Казаковой своей игровой природы не скрывают. Здесь озорно манипулируют масками, фокусничают с картами, поют, пускаются в пляс, лицедействуют, меняя парики, обличья – идет представление, где актеры играют актерствующих персонажей. И бравый богатырь Утешительный (Александр Матвеев), и преисполненный суровой строгости полковник Кругель (Максим Суханов), для пущей солидности курящий трубку, и обаятельно улыбчивый шаркун Швохнев (Артем Петров), порхающий от угла к углу по комнате, словно тесно ему в замкнутом пространстве, - все насквозь фальшивы.
Мир здесь зиждется на плутовстве и обмане - лишь массивная картина на заднике с печально склоненными березками изображает подлинную матушку-Россию, светлую, чистую, трогательную… (Художник-постановщик Стефания Граурогкайте). Да и та использовалась как тайник, где прятал Ихарев денежные купюры, нажитые картежным плутовским талантом.
Игра в этом спектакле стала предметом и средством художественного исследования. Что для режиссера не внове. Пожалуй, во всех спектаклях Татьяны Казаковой герои склонны поактерствовать. Но теперь она ставит на молодежь. И выигрывает.
Серафима Тейх.
Вернуться к списку новостей
