Тропп Евгения. Окончательный монтаж // ПТЖ. 2014.19 янв.
Все фотографии ()
Режиссер к задуманной автором смерти одного персонажа (которого, в общем-то, не очень жалко) добавляет смерть второго (а этого жалко очень…) — кстати, исходя из текста, эта смерть вполне возможна, даже вероятна. Если учесть, что за время действия главный герой Джек Маккрекен из честняги-парня превращается буквально в воротилу бандитского клана, то есть перестает существовать как порядочный человек, получается, что смертей в этом комедийном спектакле уже три. Недаром финальная сцена — прием по случаю дня рождения престарелого владельца семейного бизнеса — по всем внешним приметам не юбилей Кена Айреса, а похороны его зятя Джека. Художник Светлана Матвеева одевает всех героев в шикарные траурные наряды, и персонажи в черном фланируют с печальной торжественностью, присущей ритуалу прощания с жизнью.
Как нынче модно, сформулирую три причины, по которым стоит посмотреть премьеру. Во-первых, эта хорошо сделанная пьеса титулованного британского драматурга Алана Эйкборна впервые поставлена на российской сцене (перевод сделан Марией Ланиной). Приятно оказаться в числе первых зрителей, узнавших, как делается «семейный бизнес» у них «там» и чем это похоже на наши «семейные дела». Пьеса не озадачивает сложными хитросплетениями глубоких мыслей, в ней иные достоинства: характеры и сюжет недвусмысленно обнажают пороки общества и человеческой натуры. «Все крадут» — мы, в отличие от Маккрекена, верим этому тезису сходу, открытия в этом нет. Но всегда любопытно рассмотреть подробней: кто, сколько и как крадет, и к чему это может привести… Вторая причина —качество режиссуры. Стильный режиссерский почерк Анджея Бубеня, работающего на этот раз в соавторстве с художником Олегом Головко, как нельзя лучше подходит эффектно выстроенной, лавинообразно развивающейся истории Эйкборна. И, в-третьих, the last but not the least, — актерский ансамбль, выглядящий очень достойно уже в премьерных спектаклях (несмотря на технические сложности с декорациями и связанное с этим беспокойство). Режиссер предложил артистам сдержанный способ существования и сложный прихотливый рисунок мизансцен — эти условия не помешали, а, скорее, посодействовали актерским удачам.
Своих персонажей Эйкборн выписывает с довольно-таки язвительной сатиричностью, но никто из артистов не рисует карикатуру на героя. В главной роли — Николай Смирнов, запомнившийся мне в обаятельной роли садовника Димаса («Торжество любви» Мариво). Там он исключительно живо и остроумно сыграл притворно грубого забавного вахтера-ворчуна. Здесь Смирнов представляет среднестатистического «правильного» маленького человека, личность вроде бы положительную, но стертую, без особых примет — и это интересная актерская задача. Джек Маккрекен прячет глаза за большими очками (физиономия, как у сонной дневной совы), а чувства — за типичной английской флегматичностью, изредка взрываемой вспышками гнева или паники. Совершенно незаметно проходит герой Смирнова путь от добропорядочного человека до циничного бизнесмена, даже себе самому правдиво лгущего о том, что все аферы, махинации и подлоги остались в прошлом. Елена Руфанова хороша в роли Поппи, простоватой и милой жены Джека. Ее героиня — единственная, кто «утепляет» атмосферу семейного клана, остальные здесь в лучшем случае равнодушны друг к другу, а большинство — взаимно раздражены, озлоблены, доведены до депрессии, наркомании и душевного расстройства. Дочки Джека — нервный неотесанный подросток Саманта (Алиса Попова) и разочарованная неудачница Тина (Елизавета Кузьмина). Его брат Клифф с приклеенной улыбочкой, выражающей тотальный пофигизм своего носителя (крепкая работа Ярослава Воронцова). Жена Клиффа Анита (на роль железной леди семейного бизнеса, всячески демонстрирующей свою вымученную ледяную сексуальность, Бубень пригласил Елену Мартыненко из Театра на Васильевском). Тесть Джека Кен, слегка преувеличивающий собственный маразм в целях самозащиты (как всегда суховатый, ироничный, четко расставляющий смысловые акценты Борис Улитин). Сын Кена Десмонд, мечтающий только об одном — сбежать из семьи, из ненавистной мебельной компании и открыть ресторан на Балеарских островах: Владимир Миронов заметен в этой неяркой роли, он нашел неожиданно мягкие интонации, округлость и осторожность пластики, трагикомическую задушевность. Героиня Ирины Цветковой, полубезумная жена Десмонда Харриет, наоборот, состоит из истерических вскриков, дерганых движений и внутреннего трепета…
Надо сказать, что драматург подбирает пары персонажей по принципу простого контраста: обжора — анорексичка, асексуальный мужчина — нимфоманка, умница — дурак и т. д. Но изящество текста искупает некоторую механистичность этого.
Что мы знаем об Эйкборне? Известно, что написанный в 1987 году «Маленький семейный бизнес» — 33-я по счету из 78 полнометражных пьес (есть еще и одноактовки, и инсценировки, и детские пьесы) чрезвычайно плодовитого и успешного театрального писателя (а также актера и режиссера, осуществившего более 300 постановок в Великобритании и в мире), ныне здравствующего и продолжающего писать. Известны его эксперименты с формой пьес. В некоторых драмах существуют разные финалы — выбор определяется по жребию. Некоторые драмы могут быть собраны из частей, как кубик Рубика, так как имеют варианты всех актов (два первых, четыре вторых, восемь третьих и четыре восьмых). Существует дилогия «Дом/Сад», состоящая из двух идущих одновременно на смежных площадках пьес, в которых заняты одни и те же актеры, перебегающие со сцены на сцену… Сведения о творчестве Эйкборна можно почерпнуть с насыщенного информацией англоязычного сайта драматурга, потому что с литературой о нем на русском языке, как и с переводами и постановками его произведений, дело обстоит скверно. Почему? Непонятно. Видно невооруженным глазом, что это не просто коммерческий, но супертеатральный автор, понимающий законы сцены. Искусное мастерство комедиографа вкупе с актуальной социальной проблематикой и узнаваемыми характерами действующих лиц — казалось бы, неплохой набор свойств для современной драматургии, отчего бы не переводить и не ставить?.. Вопрос без ответа.
Конструкция «A Small Family Business» не включает вариативных сцен, но видно, что и здесь Эйкборн отрабатывал технику эффектного письма. Действие может происходить параллельно в разных комнатах и даже в разных квартирах, реплики персонажей одного эпизода ловко вмонтированы в диалоги других, зрителю приходится следить одновременно за несколькими участками, а режиссеру нужно умело переключать внимание публики, акцентировать ту или иную точку на сцене. В спектакле заняты 13 актеров, причем роли, в основном, равновеликие, поэтому постановщик выстроил исполнителям движение и интонационную мелодию так, чтобы жизнь на площадке, не прерываясь ни на секунду, тем не менее, не бурлила одинаково сильно, а как бы «дышала», вздуваясь и опадая в нужные моменты. Вызовы драматурга Анджей Бубень принял с азартом, тем более что ему не привыкать. Он с удовольствием находит и ставит современные западные пьесы. Им для русской сцены открыт «Август: графство Осейдж» Трейси Леттса; «Смерть не велосипед, чтоб ее у тебя украли» — первая в России постановка этой пьесы Биляны Срблянович также осуществлена Бубенем, ставившим и ее «Саранчу»; а также «Бог резни» Ясмины Реза… Во многих спектаклях, где исследуются запутанные семейные отношения, осложненные ложью, изменами, болезнями, режиссер мастерски дирижирует многофигурным ансамблем. В его «Августе…» в Омской драме, например, тоже были заняты 13 артистов, а на сцене —выстроен двухэтажный деревянный дом, во всех уголках которого развивалось действие. На сцене Театра Комедии художник Олег Головко, следуя подробным ремаркам Эйкборна, возводит двухъярусную конструкцию с гостиной и кухней на первом этаже, спальней и ванной комнатой — на втором, только материал здесь — отнюдь не уютное дерево, а черный металл. Стен здесь нет, мы видим только каркас особняка — опорные и поперечные железные балки, дверные проемы с пустыми рамами металлических дверей. Скелет дома просвечивается насквозь холодным светом, падающим сверху, бьющим с боков (художник по свету Денис Солнцев).
Сцена из спектакля.
Фото — В. Гордт.
Режиссер и сценограф оригинально осваивают пространство сцены — не столько в глубину, сколько в высоту, монтируя картинку на плоскости зеркала сцены. Представьте себе монитор поста охраны большого здания: на один экран транслируется видео со всех этажей, а при необходимости можно увеличить какой-то участок. Так, в определенные моменты спектакля позади дома на экране всплывает черно-белое видеоизображение: кажется, что невидимый охранник выбрал одну из камер слежения, чтобы поближе рассмотреть, что происходит в ванной или в спальне (видеоинсталляция Алексея Солодова). Вот общий план гостиной, все персонажи снуют туда-сюда; вот ванная, вид сверху, там клубком свернулась Саманта, дочь Маккрекена; вот крупный план беседующих тет-а-тет героев… Включения видео производят на зрителя неприятное, даже гнетущее впечатление. Герои попадают в объектив камеры, как под прицел.
Поскольку сюжет отчасти детективный — во всяком случае, в нем присутствуют элемент расследования, а также неожиданные перипетии, — рассказывать его не буду, оставляю зрителям возможность удивиться. Магазинная кража на сумму 1 фунт 87 пенсов — вот тот пустяк, которого оказывается достаточно, чтобы все, что казалось незыблемым, рухнуло. Семейные связи, моральные принципы, представления о людях — все рвется, разваливается, переворачивается. В руках режиссера и его соавторов жестко определяемая сюжетом пьеса стала более гибкой, впустила в свои границы современную атмосферу — ощущение бесцельности и бессмысленности мелкого бытия сегодняшнего человека, горечь из-за его заурядности и выхолощенности. Скажу иначе: снимая «жанровое кино», Анджей Бубень сделал умную стильную «авторскую картину», не потеряв при этом занимательности и эффектной зрелищности жанра.
http://ptj.spb.ru/blog/okonchatelnyj-montazh/
Как нынче модно, сформулирую три причины, по которым стоит посмотреть премьеру. Во-первых, эта хорошо сделанная пьеса титулованного британского драматурга Алана Эйкборна впервые поставлена на российской сцене (перевод сделан Марией Ланиной). Приятно оказаться в числе первых зрителей, узнавших, как делается «семейный бизнес» у них «там» и чем это похоже на наши «семейные дела». Пьеса не озадачивает сложными хитросплетениями глубоких мыслей, в ней иные достоинства: характеры и сюжет недвусмысленно обнажают пороки общества и человеческой натуры. «Все крадут» — мы, в отличие от Маккрекена, верим этому тезису сходу, открытия в этом нет. Но всегда любопытно рассмотреть подробней: кто, сколько и как крадет, и к чему это может привести… Вторая причина —качество режиссуры. Стильный режиссерский почерк Анджея Бубеня, работающего на этот раз в соавторстве с художником Олегом Головко, как нельзя лучше подходит эффектно выстроенной, лавинообразно развивающейся истории Эйкборна. И, в-третьих, the last but not the least, — актерский ансамбль, выглядящий очень достойно уже в премьерных спектаклях (несмотря на технические сложности с декорациями и связанное с этим беспокойство). Режиссер предложил артистам сдержанный способ существования и сложный прихотливый рисунок мизансцен — эти условия не помешали, а, скорее, посодействовали актерским удачам.
Своих персонажей Эйкборн выписывает с довольно-таки язвительной сатиричностью, но никто из артистов не рисует карикатуру на героя. В главной роли — Николай Смирнов, запомнившийся мне в обаятельной роли садовника Димаса («Торжество любви» Мариво). Там он исключительно живо и остроумно сыграл притворно грубого забавного вахтера-ворчуна. Здесь Смирнов представляет среднестатистического «правильного» маленького человека, личность вроде бы положительную, но стертую, без особых примет — и это интересная актерская задача. Джек Маккрекен прячет глаза за большими очками (физиономия, как у сонной дневной совы), а чувства — за типичной английской флегматичностью, изредка взрываемой вспышками гнева или паники. Совершенно незаметно проходит герой Смирнова путь от добропорядочного человека до циничного бизнесмена, даже себе самому правдиво лгущего о том, что все аферы, махинации и подлоги остались в прошлом. Елена Руфанова хороша в роли Поппи, простоватой и милой жены Джека. Ее героиня — единственная, кто «утепляет» атмосферу семейного клана, остальные здесь в лучшем случае равнодушны друг к другу, а большинство — взаимно раздражены, озлоблены, доведены до депрессии, наркомании и душевного расстройства. Дочки Джека — нервный неотесанный подросток Саманта (Алиса Попова) и разочарованная неудачница Тина (Елизавета Кузьмина). Его брат Клифф с приклеенной улыбочкой, выражающей тотальный пофигизм своего носителя (крепкая работа Ярослава Воронцова). Жена Клиффа Анита (на роль железной леди семейного бизнеса, всячески демонстрирующей свою вымученную ледяную сексуальность, Бубень пригласил Елену Мартыненко из Театра на Васильевском). Тесть Джека Кен, слегка преувеличивающий собственный маразм в целях самозащиты (как всегда суховатый, ироничный, четко расставляющий смысловые акценты Борис Улитин). Сын Кена Десмонд, мечтающий только об одном — сбежать из семьи, из ненавистной мебельной компании и открыть ресторан на Балеарских островах: Владимир Миронов заметен в этой неяркой роли, он нашел неожиданно мягкие интонации, округлость и осторожность пластики, трагикомическую задушевность. Героиня Ирины Цветковой, полубезумная жена Десмонда Харриет, наоборот, состоит из истерических вскриков, дерганых движений и внутреннего трепета…
Надо сказать, что драматург подбирает пары персонажей по принципу простого контраста: обжора — анорексичка, асексуальный мужчина — нимфоманка, умница — дурак и т. д. Но изящество текста искупает некоторую механистичность этого.
Что мы знаем об Эйкборне? Известно, что написанный в 1987 году «Маленький семейный бизнес» — 33-я по счету из 78 полнометражных пьес (есть еще и одноактовки, и инсценировки, и детские пьесы) чрезвычайно плодовитого и успешного театрального писателя (а также актера и режиссера, осуществившего более 300 постановок в Великобритании и в мире), ныне здравствующего и продолжающего писать. Известны его эксперименты с формой пьес. В некоторых драмах существуют разные финалы — выбор определяется по жребию. Некоторые драмы могут быть собраны из частей, как кубик Рубика, так как имеют варианты всех актов (два первых, четыре вторых, восемь третьих и четыре восьмых). Существует дилогия «Дом/Сад», состоящая из двух идущих одновременно на смежных площадках пьес, в которых заняты одни и те же актеры, перебегающие со сцены на сцену… Сведения о творчестве Эйкборна можно почерпнуть с насыщенного информацией англоязычного сайта драматурга, потому что с литературой о нем на русском языке, как и с переводами и постановками его произведений, дело обстоит скверно. Почему? Непонятно. Видно невооруженным глазом, что это не просто коммерческий, но супертеатральный автор, понимающий законы сцены. Искусное мастерство комедиографа вкупе с актуальной социальной проблематикой и узнаваемыми характерами действующих лиц — казалось бы, неплохой набор свойств для современной драматургии, отчего бы не переводить и не ставить?.. Вопрос без ответа.
Конструкция «A Small Family Business» не включает вариативных сцен, но видно, что и здесь Эйкборн отрабатывал технику эффектного письма. Действие может происходить параллельно в разных комнатах и даже в разных квартирах, реплики персонажей одного эпизода ловко вмонтированы в диалоги других, зрителю приходится следить одновременно за несколькими участками, а режиссеру нужно умело переключать внимание публики, акцентировать ту или иную точку на сцене. В спектакле заняты 13 актеров, причем роли, в основном, равновеликие, поэтому постановщик выстроил исполнителям движение и интонационную мелодию так, чтобы жизнь на площадке, не прерываясь ни на секунду, тем не менее, не бурлила одинаково сильно, а как бы «дышала», вздуваясь и опадая в нужные моменты. Вызовы драматурга Анджей Бубень принял с азартом, тем более что ему не привыкать. Он с удовольствием находит и ставит современные западные пьесы. Им для русской сцены открыт «Август: графство Осейдж» Трейси Леттса; «Смерть не велосипед, чтоб ее у тебя украли» — первая в России постановка этой пьесы Биляны Срблянович также осуществлена Бубенем, ставившим и ее «Саранчу»; а также «Бог резни» Ясмины Реза… Во многих спектаклях, где исследуются запутанные семейные отношения, осложненные ложью, изменами, болезнями, режиссер мастерски дирижирует многофигурным ансамблем. В его «Августе…» в Омской драме, например, тоже были заняты 13 артистов, а на сцене —выстроен двухэтажный деревянный дом, во всех уголках которого развивалось действие. На сцене Театра Комедии художник Олег Головко, следуя подробным ремаркам Эйкборна, возводит двухъярусную конструкцию с гостиной и кухней на первом этаже, спальней и ванной комнатой — на втором, только материал здесь — отнюдь не уютное дерево, а черный металл. Стен здесь нет, мы видим только каркас особняка — опорные и поперечные железные балки, дверные проемы с пустыми рамами металлических дверей. Скелет дома просвечивается насквозь холодным светом, падающим сверху, бьющим с боков (художник по свету Денис Солнцев).
Сцена из спектакля.
Фото — В. Гордт.
Режиссер и сценограф оригинально осваивают пространство сцены — не столько в глубину, сколько в высоту, монтируя картинку на плоскости зеркала сцены. Представьте себе монитор поста охраны большого здания: на один экран транслируется видео со всех этажей, а при необходимости можно увеличить какой-то участок. Так, в определенные моменты спектакля позади дома на экране всплывает черно-белое видеоизображение: кажется, что невидимый охранник выбрал одну из камер слежения, чтобы поближе рассмотреть, что происходит в ванной или в спальне (видеоинсталляция Алексея Солодова). Вот общий план гостиной, все персонажи снуют туда-сюда; вот ванная, вид сверху, там клубком свернулась Саманта, дочь Маккрекена; вот крупный план беседующих тет-а-тет героев… Включения видео производят на зрителя неприятное, даже гнетущее впечатление. Герои попадают в объектив камеры, как под прицел.
Поскольку сюжет отчасти детективный — во всяком случае, в нем присутствуют элемент расследования, а также неожиданные перипетии, — рассказывать его не буду, оставляю зрителям возможность удивиться. Магазинная кража на сумму 1 фунт 87 пенсов — вот тот пустяк, которого оказывается достаточно, чтобы все, что казалось незыблемым, рухнуло. Семейные связи, моральные принципы, представления о людях — все рвется, разваливается, переворачивается. В руках режиссера и его соавторов жестко определяемая сюжетом пьеса стала более гибкой, впустила в свои границы современную атмосферу — ощущение бесцельности и бессмысленности мелкого бытия сегодняшнего человека, горечь из-за его заурядности и выхолощенности. Скажу иначе: снимая «жанровое кино», Анджей Бубень сделал умную стильную «авторскую картину», не потеряв при этом занимательности и эффектной зрелищности жанра.
http://ptj.spb.ru/blog/okonchatelnyj-montazh/
Вернуться к списку новостей
