Алпатова Ирина. Любовь Немезиды. «Визит дамы» в Театре Комедии имени Н.П. Акимова// Театрал. 2014. 1 октября
Все фотографии ()
Конечно, и без Куни не обходится, но не он делает погоду на этой сцене. Казакова обычно выбирает пьесы не столько легкого жанра, сколько те, где смешное могло бы органично соседствовать с сентиментальным, комичное с серьезным, а зритель в приступах веселья не терял бы головы. Это, на самом деле, сложно, и публика к подобным вещам не всегда готова, но, по крайней мере, зал Театра комедии практически всегда заполнен. Можно, конечно, сделать скидку на «туристическое место», но не это главное.
Казакова предпочитает классику, но приглашенным коллегам-режиссерам дает карт-бланш в постановке произведений современных. Она и сама несколько лет назад поставила спектакль по пьесе Елены Ерпылевой «Черепаший бунт» (постановка получила название «Такого не бывает»). Но предпочла вернуться к проверенной временем классике, хотя и не столь удаленной от нашей с вами действительности. Новым для режиссера автором стал Фридрих Дюрренматт и его знаменитая драма «Визит старой дамы». Впрочем, возрастное определение дамы отброшено, как это часто случается в современных постановках. И дело не столько в прекрасной Ирине Мазуркевич, которая играет Клару Цаханесян, но и в том, что лирическая линия взаимоотношения героев здесь весьма сильна и еще не успела перейти в область старческих воспоминаний.
Ставить «Визит дамы» -- дело рискованное, как всегда бывает в таких случаях, если существует весьма популярная экранизация произведения. А фильм Михаила Козакова с Екатериной Васильевой и Валентином Гафтом публике хорошо знаком и, вероятно, ею любим. Но режиссера это не пугает – на сцене Театра комедии разворачивается своя история, с новыми акцентами, иными нюансами. Да и вообще ставка делается на актера, а каждый актер – это другой мир как для автора, так и для зрителя. Татьяна Казакова равным образом не аппелирует ни к гипертрофированному «быту», ни к подчеркнутому осовремениванию. Эта история происходит сейчас и всегда, поскольку Дюрренматтом нащупаны «нестираемые» мотивы человеческого поведения, от которых, к сожалению, не избавиться никогда.
Художник-постановщик Эмиль Капелюш выстраивает достаточно абстрактное пространство – из помостов и люков, металлических «перронных» конструкций, из своих любимых вертикальных «палок» и веревок высаживает Конрадов лес. А в одеяниях персонажей, придуманных художником по костюмам Стефанией Граурогкайте, присутствует смешение эпох и стилей, что только подчеркивает вечность истории. Здесь вообще смешались два мира, причем не визуальных, но словно бы внутренне осознаваемых публикой: затерянный во временах, неизменный, патриархальный Гюллен и то иное измерение, откуда является Клара – Мазуркевич. В этом измерении, как и в самой Кларе, есть немного чертовщинки, чуть-чуть чего-то булгаковского. Уже в тот момент, когда жители Гюллена ожидают приезда поезда, реальность начинает слегка отступать на второй план: световые перепады, блики огней проносящихся поездов (художник по свету Игорь Фомин), меняющая эмоциональный регистр музыка Фаустаса Латенаса. И вот из люка в центре помоста появляются сначала два костыля, а вслед за ними будто что-то неведомое выталкивает оттуда и саму Клару – Мазуркевич. Лихо отбросив палки, встрепанная рыжая ведьмочка, уже по привычке властная и по старинке обаятельная, тут же начинает устанавливать свои порядки. Без комплексов и прелюдий. А разве современному человеку нужно объяснять, что мир давным-давно куплен и много раз перепродан, была бы хватка и звонкая монета, полученная неважно какой ценой. Впрочем, мультимиллионерше ничто человеческое не чуждо: встреча глазами с бывшим возлюбленным Альфредом Иллом (Дмитрий Лебедев) – и вот уже в демонической бизнес-леди проступают черты озорной девчонки. Ирина Мазуркевич замечательным образом играет все сразу: любовь-рану, еще не зажившую, желание мести, жажду справедливости и смутную надежду на то, что вся эта ситуация с предполагаемым убийством Илла разрешится как-то по-другому. Но именно что смутную, потому что хрупкость этой Клары обманчива, ее стержень – не хрусталь, но хорошо закаленная сталь.
Как известно, миллиард дается захиревшему городку в обмен на убийство, замаскированное под восстановление справедливости. Когда-то Илл предал Клару и немало поспособствовал изгнанию беременной девчонки из города, ее дальнейшей «бордельной» истории, парадоксальным образом вознесшей ее на вершины материального благополучия. С тех пор прошло много лет. И у Дюрренматта очень внятно звучит тема проверки каждого человека на прочность, на совесть, на достоинство, на умение признавать и искупать прежние грехи. Тема сколь личностная, столь и вызывающе социальная. В спектакле Татьяны Казаковой эта социальность, конечно, присутствует, но отчасти микшируется, смягчается мелодраматическими нотками. Не зря же и сама пьеса подверглась небольшим купюрам именно в подобных эпизодах. Жители этого сценического Гюллена ненадолго задумываются над тем, как им поступить и кто, кроме Илла, виновен в той давней истории, зато очень быстро начинают скупать все, что ни попадя, даже не сильно пряча от «подсудимого» новые желтые ботинки. Разве что старый Учитель (Борис Улитин), подверженный пороку «пития», способен хотя бы попытаться отрефлексировать прошлое, запинаясь и путаясь в словах. Но его мало кто слушает. Зато Бургомистр (Сергей Кузнецов) громогласно вещает прописные истины и весьма скоро начинает напоминать чеховского «хамелеона». Но что ж тут поделать, свои ботинки ближе к телу.
В результате вся эта махина осознания своей вины, прозрения и добровольного принятия наказания падает на плечи Альфреда Илла – Дмитрия Лебедева. Спектакль Татьяны Казаковой не вышел, как это часто случается, бенефисом главной героини, но стал весьма страстным, эмоциональным и при этом тонким и достойным диалогом Клары – Мазуркевич и Илла – Лебедева. Достоинство, хотя и тихое, граничащее со смирением, --именно это в качестве главного фактора доносит до нас Дмитрий Лебедев от лица своего запутавшегося персонажа. Он принимает все на себя, единственный, пусть и с опозданием на годы, осознает прошлое и, пожалуй, сам себе выносит приговор. И парадоксальный факт, вызывает сочувствие и зрительское уважение.
Само же убийство здесь обставлено вполне по-современному: тихо и незаметно, без зловещих подробностей. Вот случилась техническая накладка у операторов, которые транслировали суд над Иллом. Приходится повторять, благо все трескучие фразы выучены наизусть. А тут еще дождик идет, на минутку опустился над Иллом дождевой тент, а подняли – и нет человека. И поди докажи, кто совершил «правосудие», нанятый человечек или «весь город». А нет человека – нет и проблемы. И совесть вновь чиста, как у младенца, зато одаренного из преисподней вынутым миллиардом.
«Визит дамы» Татьяны Казаковой очень хорошо смотрят зрители, потому что слишком много тем здесь поднято, но ни одна не навязана, да еще любовная линия, как уже говорилось, отчасти подчеркнута. А это значит, что остается пространство для собственных размышлений, ну хотя бы для того, чтобы не чувствовать себя обитателями богом забытого Гюллена.
http://www.teatral-online.ru/news/12378/
Конечно, и без Куни не обходится, но не он делает погоду на этой сцене. Казакова обычно выбирает пьесы не столько легкого жанра, сколько те, где смешное могло бы органично соседствовать с сентиментальным, комичное с серьезным, а зритель в приступах веселья не терял бы головы. Это, на самом деле, сложно, и публика к подобным вещам не всегда готова, но, по крайней мере, зал Театра комедии практически всегда заполнен. Можно, конечно, сделать скидку на «туристическое место», но не это главное.
Казакова предпочитает классику, но приглашенным коллегам-режиссерам дает карт-бланш в постановке произведений современных. Она и сама несколько лет назад поставила спектакль по пьесе Елены Ерпылевой «Черепаший бунт» (постановка получила название «Такого не бывает»). Но предпочла вернуться к проверенной временем классике, хотя и не столь удаленной от нашей с вами действительности. Новым для режиссера автором стал Фридрих Дюрренматт и его знаменитая драма «Визит старой дамы». Впрочем, возрастное определение дамы отброшено, как это часто случается в современных постановках. И дело не столько в прекрасной Ирине Мазуркевич, которая играет Клару Цаханесян, но и в том, что лирическая линия взаимоотношения героев здесь весьма сильна и еще не успела перейти в область старческих воспоминаний.
Ставить «Визит дамы» -- дело рискованное, как всегда бывает в таких случаях, если существует весьма популярная экранизация произведения. А фильм Михаила Козакова с Екатериной Васильевой и Валентином Гафтом публике хорошо знаком и, вероятно, ею любим. Но режиссера это не пугает – на сцене Театра комедии разворачивается своя история, с новыми акцентами, иными нюансами. Да и вообще ставка делается на актера, а каждый актер – это другой мир как для автора, так и для зрителя. Татьяна Казакова равным образом не аппелирует ни к гипертрофированному «быту», ни к подчеркнутому осовремениванию. Эта история происходит сейчас и всегда, поскольку Дюрренматтом нащупаны «нестираемые» мотивы человеческого поведения, от которых, к сожалению, не избавиться никогда.
Художник-постановщик Эмиль Капелюш выстраивает достаточно абстрактное пространство – из помостов и люков, металлических «перронных» конструкций, из своих любимых вертикальных «палок» и веревок высаживает Конрадов лес. А в одеяниях персонажей, придуманных художником по костюмам Стефанией Граурогкайте, присутствует смешение эпох и стилей, что только подчеркивает вечность истории. Здесь вообще смешались два мира, причем не визуальных, но словно бы внутренне осознаваемых публикой: затерянный во временах, неизменный, патриархальный Гюллен и то иное измерение, откуда является Клара – Мазуркевич. В этом измерении, как и в самой Кларе, есть немного чертовщинки, чуть-чуть чего-то булгаковского. Уже в тот момент, когда жители Гюллена ожидают приезда поезда, реальность начинает слегка отступать на второй план: световые перепады, блики огней проносящихся поездов (художник по свету Игорь Фомин), меняющая эмоциональный регистр музыка Фаустаса Латенаса. И вот из люка в центре помоста появляются сначала два костыля, а вслед за ними будто что-то неведомое выталкивает оттуда и саму Клару – Мазуркевич. Лихо отбросив палки, встрепанная рыжая ведьмочка, уже по привычке властная и по старинке обаятельная, тут же начинает устанавливать свои порядки. Без комплексов и прелюдий. А разве современному человеку нужно объяснять, что мир давным-давно куплен и много раз перепродан, была бы хватка и звонкая монета, полученная неважно какой ценой. Впрочем, мультимиллионерше ничто человеческое не чуждо: встреча глазами с бывшим возлюбленным Альфредом Иллом (Дмитрий Лебедев) – и вот уже в демонической бизнес-леди проступают черты озорной девчонки. Ирина Мазуркевич замечательным образом играет все сразу: любовь-рану, еще не зажившую, желание мести, жажду справедливости и смутную надежду на то, что вся эта ситуация с предполагаемым убийством Илла разрешится как-то по-другому. Но именно что смутную, потому что хрупкость этой Клары обманчива, ее стержень – не хрусталь, но хорошо закаленная сталь.Как известно, миллиард дается захиревшему городку в обмен на убийство, замаскированное под восстановление справедливости. Когда-то Илл предал Клару и немало поспособствовал изгнанию беременной девчонки из города, ее дальнейшей «бордельной» истории, парадоксальным образом вознесшей ее на вершины материального благополучия. С тех пор прошло много лет. И у Дюрренматта очень внятно звучит тема проверки каждого человека на прочность, на совесть, на достоинство, на умение признавать и искупать прежние грехи. Тема сколь личностная, столь и вызывающе социальная. В спектакле Татьяны Казаковой эта социальность, конечно, присутствует, но отчасти микшируется, смягчается мелодраматическими нотками. Не зря же и сама пьеса подверглась небольшим купюрам именно в подобных эпизодах. Жители этого сценического Гюллена ненадолго задумываются над тем, как им поступить и кто, кроме Илла, виновен в той давней истории, зато очень быстро начинают скупать все, что ни попадя, даже не сильно пряча от «подсудимого» новые желтые ботинки. Разве что старый Учитель (Борис Улитин), подверженный пороку «пития», способен хотя бы попытаться отрефлексировать прошлое, запинаясь и путаясь в словах. Но его мало кто слушает. Зато Бургомистр (Сергей Кузнецов) громогласно вещает прописные истины и весьма скоро начинает напоминать чеховского «хамелеона». Но что ж тут поделать, свои ботинки ближе к телу.
В результате вся эта махина осознания своей вины, прозрения и добровольного принятия наказания падает на плечи Альфреда Илла – Дмитрия Лебедева. Спектакль Татьяны Казаковой не вышел, как это часто случается, бенефисом главной героини, но стал весьма страстным, эмоциональным и при этом тонким и достойным диалогом Клары – Мазуркевич и Илла – Лебедева. Достоинство, хотя и тихое, граничащее со смирением, --именно это в качестве главного фактора доносит до нас Дмитрий Лебедев от лица своего запутавшегося персонажа. Он принимает все на себя, единственный, пусть и с опозданием на годы, осознает прошлое и, пожалуй, сам себе выносит приговор. И парадоксальный факт, вызывает сочувствие и зрительское уважение.
Само же убийство здесь обставлено вполне по-современному: тихо и незаметно, без зловещих подробностей. Вот случилась техническая накладка у операторов, которые транслировали суд над Иллом. Приходится повторять, благо все трескучие фразы выучены наизусть. А тут еще дождик идет, на минутку опустился над Иллом дождевой тент, а подняли – и нет человека. И поди докажи, кто совершил «правосудие», нанятый человечек или «весь город». А нет человека – нет и проблемы. И совесть вновь чиста, как у младенца, зато одаренного из преисподней вынутым миллиардом.
«Визит дамы» Татьяны Казаковой очень хорошо смотрят зрители, потому что слишком много тем здесь поднято, но ни одна не навязана, да еще любовная линия, как уже говорилось, отчасти подчеркнута. А это значит, что остается пространство для собственных размышлений, ну хотя бы для того, чтобы не чувствовать себя обитателями богом забытого Гюллена.
http://www.teatral-online.ru/news/12378/
Вернуться к списку новостей
