Борису Улитину — 75 лет
Все фотографии ()
— Борис Александрович, вы отдали театру более полувека, за это время отношение к профессии как-то поменялось?
— Сейчас, подводя некоторый итог, могу сказать, что мне, по крайней мере, не стыдно за то, что я больше полувека был артистом. Хотя мало кто знает, что за эти 53 года (правда, в первой половине этих лет) я дважды пытался сменить профессию. Но, видимо, это судьба — оба раза не сложилось… Возвращаясь к вашему вопросу: за полвека работы я осознал, что расхожее представление о том, что у артиста не жизнь, а сплошной праздник и феерия, особенно в Театре комедии, мягко говоря, далеко от истины. Я на себе прочувствовал, что профессия наша — тяжелая, а порой и неблагодарная. Правда, восклицать: «Какого дьявола я вообще пошел в артисты?» — поздновато. Жизнь продолжается, но ее содержание к 75 годам в некотором смысле уже оформлено… И раз так — то так тому и быть.
—Бывали моменты, когда вы искренне наслаждались работой и ролью?
—Самый яркий такой момент был при Николае Павловиче Акимове. И та роль, в самом деле, так и осталась для меня на всю жизнь звездочкой… Речь о спектакле «Дон Жуан» по Байрону, который Акимов ставил в 1962 году. На роль Дон Жуана вместе с прекрасным артистом и абсолютным красавцем Геннадием Ивановичем Воропаевым был назначен и я. Воропаев сыграл три премьеры, потом настала моя очередь, я тоже отыграл три спектакля… После чего Акимов пригласил меня в кабинет, где у нас состоялся любопытный разговор. «Сядьте, Боречка», — спокойно начал Николай Павлович. Я сел, ничего не подозревая. «Я вам вот что скажу: когда Воропаев выходит в роли Дон Жуана, я уверен, что, по крайней мере, 50 % зала — то есть женщины — на нашей стороне. Когда играете вы, все не так очевидно в плане процентов…» Он умел выражаться кратко. Хорошо, что я сидел: у меня ослабли колени. Я поник. Но Акимов тут же добавил: «Однако я компенсирую вам вашу потерю». Не прошло и двух месяцев, как я был назначен на роль Первого ведущего в этом же спектакле. На ту роль, которая ни в какое сравнение не идет со статичной и малоговорящей ролью Дон Жуана… Вот тут, в этой роли, я в самом деле улетал в звездные выси… Подобное больше не повторялось. Хотя, конечно, были у меня и другие герои, которых я помню и люблю… Сегодня, к примеру, я с удовольствием играю в постановке Татьяны Сергеевны Казаковой «Свадьба Кречинского»…
—Кстати, как сложились отношения с Татьяной Сергеевной?
—Она руководит театром почти 20 лет — это очень серьезно… Знаете, вся наша жизнь, в том числе и творческая, состоит из пауз. Паузы могут длиться полгода или несколько лет… С Татьяной Сергеевной у нас такие паузы бывали, но в целом мы живем без конфликтов, зачастую понимая друг друга с полуслова.
—Как бы вы сейчас охарактеризовали свое ощущение от работы в Театре комедии?
—Чем дольше живешь, тем больше думаешь на тему: зачем живешь, как живешь, почему… А еще думаешь о том, какими разными бывают артисты. Я условно делю их на три типа. Первый — артист от Бога, не актер — феерия! Но только на сцене. А в жизни — так себе человек.Второй тип — персонаж, в высшей степени чудесный, скромный, душа, прелесть… Но на сцене — маловыразителен и бледен. И он ведь не дурак, понимает, что не случилась, не задалась его профессиональная жизнь. Это самая тяжелая участь.Ну и, естественно, есть счастливый редкий тип артистов и артисток, у которых все — гармония. Перечислять не буду, чтобы никого не обидеть, могу назвать только одну фамилию, поскольку это женщина, а женщине всегда надо говорить комплименты, тем более у нас юбилей в одном месяце. Это несравненная Алиса Бруновна Фрейндлих. Склоняю перед ней голову и колени. Я счастлив, что мы с ней находимся в добрых отношениях и что мне удалось с ней поработать в Театре Ленсовета… Так вот: я долго ломал голову над тем, куда отнести себя…С трудом, стесняясь, я уместил себя где-то между первым и вторым типом. Втиснулся туда кое-как, бочком, и там существую, естественно, не претендуя на третий тип. Насчет себя мнение я имею более чем скромное.
—Уверена, зрители с вами не согласятся…
—Приятно, если так. Знаете, я стараюсь ничему и никому не завидовать. Сегодня я пребываю в состоянии человека, который честно прослужил в театре всю свою жизнь. И этого, пожалуй, достаточно.
http://www.novostispb.ru/news/culture/6195/
— Борис Александрович, вы отдали театру более полувека, за это время отношение к профессии как-то поменялось?
— Сейчас, подводя некоторый итог, могу сказать, что мне, по крайней мере, не стыдно за то, что я больше полувека был артистом. Хотя мало кто знает, что за эти 53 года (правда, в первой половине этих лет) я дважды пытался сменить профессию. Но, видимо, это судьба — оба раза не сложилось… Возвращаясь к вашему вопросу: за полвека работы я осознал, что расхожее представление о том, что у артиста не жизнь, а сплошной праздник и феерия, особенно в Театре комедии, мягко говоря, далеко от истины. Я на себе прочувствовал, что профессия наша — тяжелая, а порой и неблагодарная. Правда, восклицать: «Какого дьявола я вообще пошел в артисты?» — поздновато. Жизнь продолжается, но ее содержание к 75 годам в некотором смысле уже оформлено… И раз так — то так тому и быть.
—Бывали моменты, когда вы искренне наслаждались работой и ролью?
—Самый яркий такой момент был при Николае Павловиче Акимове. И та роль, в самом деле, так и осталась для меня на всю жизнь звездочкой… Речь о спектакле «Дон Жуан» по Байрону, который Акимов ставил в 1962 году. На роль Дон Жуана вместе с прекрасным артистом и абсолютным красавцем Геннадием Ивановичем Воропаевым был назначен и я. Воропаев сыграл три премьеры, потом настала моя очередь, я тоже отыграл три спектакля… После чего Акимов пригласил меня в кабинет, где у нас состоялся любопытный разговор. «Сядьте, Боречка», — спокойно начал Николай Павлович. Я сел, ничего не подозревая. «Я вам вот что скажу: когда Воропаев выходит в роли Дон Жуана, я уверен, что, по крайней мере, 50 % зала — то есть женщины — на нашей стороне. Когда играете вы, все не так очевидно в плане процентов…» Он умел выражаться кратко. Хорошо, что я сидел: у меня ослабли колени. Я поник. Но Акимов тут же добавил: «Однако я компенсирую вам вашу потерю». Не прошло и двух месяцев, как я был назначен на роль Первого ведущего в этом же спектакле. На ту роль, которая ни в какое сравнение не идет со статичной и малоговорящей ролью Дон Жуана… Вот тут, в этой роли, я в самом деле улетал в звездные выси… Подобное больше не повторялось. Хотя, конечно, были у меня и другие герои, которых я помню и люблю… Сегодня, к примеру, я с удовольствием играю в постановке Татьяны Сергеевны Казаковой «Свадьба Кречинского»…
—Кстати, как сложились отношения с Татьяной Сергеевной?
—Она руководит театром почти 20 лет — это очень серьезно… Знаете, вся наша жизнь, в том числе и творческая, состоит из пауз. Паузы могут длиться полгода или несколько лет… С Татьяной Сергеевной у нас такие паузы бывали, но в целом мы живем без конфликтов, зачастую понимая друг друга с полуслова.
—Как бы вы сейчас охарактеризовали свое ощущение от работы в Театре комедии?
—Чем дольше живешь, тем больше думаешь на тему: зачем живешь, как живешь, почему… А еще думаешь о том, какими разными бывают артисты. Я условно делю их на три типа. Первый — артист от Бога, не актер — феерия! Но только на сцене. А в жизни — так себе человек.Второй тип — персонаж, в высшей степени чудесный, скромный, душа, прелесть… Но на сцене — маловыразителен и бледен. И он ведь не дурак, понимает, что не случилась, не задалась его профессиональная жизнь. Это самая тяжелая участь.Ну и, естественно, есть счастливый редкий тип артистов и артисток, у которых все — гармония. Перечислять не буду, чтобы никого не обидеть, могу назвать только одну фамилию, поскольку это женщина, а женщине всегда надо говорить комплименты, тем более у нас юбилей в одном месяце. Это несравненная Алиса Бруновна Фрейндлих. Склоняю перед ней голову и колени. Я счастлив, что мы с ней находимся в добрых отношениях и что мне удалось с ней поработать в Театре Ленсовета… Так вот: я долго ломал голову над тем, куда отнести себя…С трудом, стесняясь, я уместил себя где-то между первым и вторым типом. Втиснулся туда кое-как, бочком, и там существую, естественно, не претендуя на третий тип. Насчет себя мнение я имею более чем скромное.
—Уверена, зрители с вами не согласятся…
—Приятно, если так. Знаете, я стараюсь ничему и никому не завидовать. Сегодня я пребываю в состоянии человека, который честно прослужил в театре всю свою жизнь. И этого, пожалуй, достаточно.
- Беседовала Наталья Белая
http://www.novostispb.ru/news/culture/6195/
Вернуться к списку новостей
