Театра без любви не бывает
Все фотографии ()
Ну а накануне премьеры юбиляр побеседовал с «НП» о времени, возрасте и, конечно же, о любви.
— Валерий Ефремович, в этот раз с вашим днем рождения совпадает премьера спектакля «Сказки Старого Арбата»… Насколько эта пьеса Алексея Арбузова «ваша»?
— Артисту редко выпадает возможность сказать со сцены то, что в полной мере созвучно его мыслям, показать то, что волнует по-настоящему. Когда такое случается — это счастье. Более чем за 50 лет в театре я сыграл свыше 130 ролей, из которых 10, ну максимум 15 были действительно дороги и любимы, заставляли не просто с удовольствием идти в театр, а лететь на спектакли! И нынешняя роль — одна из таких. Речь об этой пьесе Арбузова зашла в театре года два назад, причем не напрямую, а как-то между прочим, в контексте… Потом о ней подзабыли, а я, прочтя ее, подумал, вот же оно, то самое! Мне так захотелось ее сыграть… И сыграть именно в день рождения, когда мне бы исполнялось то страшное количество лет, которое сейчас повергает меня в искреннее изумление. (Улыбается.) В результате все так и вышло!
— Прогнозируете реакцию зрителя?
— Вы знаете, в театре вообще сложно что-либо прогнозировать, тем более сейчас, когда антреприза приучила нас к более простому восприятию происходящего на сцене, да и сам театр стал иным, понемногу поддаваясь стремлению искусства к 3D. (Улыбается.) А пьеса Арбузова — она другая. Она, если можно так выразиться, «раздумчивая», даже где-то сентиментальная. В ней оживают те чувства и эмоции, которыми мы привыкли пренебрегать. Так что не буду лукавить: встречи со зрителем ожидаю с легкой тревогой. Но лично мне пьеса бесконечно дорога. Во многом потому, что в ней заняты всего 6 человек, каждого из которых я искренне люблю. А ведь, по сути, театр — это и есть любовь, настоящего театра без любви не бывает.
— Может быть, стоило адаптировать пьесу? Перенести героев в XXI век, например, как это сейчас нередко делают режиссеры?
— К подобной интерпретации материала у меня крайне неоднозначное отношение. Мне кажется, во многом в этом случае актерское искусство подменяется «приемами». Наверное, если это сделано талантливо, тонко, умно, если сделано не ради эффекта, а ради мысли — это имеет право на существование. Но, увы, так бывает редко. Чаще это игра под названием «Так еще не было». Мне не нравится эта формула. В этом мире уже было все. А ведь в театре важно не «как», а «что». Что ты хочешь сказать зрителю, что лично тебя волнует. Не надо забывать, что, берясь за классический материал, мы, в общем-то, идем от драматурга, а не от режиссера. Или тогда он сам должен написать пьесу, а не перекраивать посыл другого автора. Может, это консервативный взгляд, но я ничего не могу с собой поделать. Мне очень нравится, когда артист может воплотить именно то, что написал классик, это шикарно. Но немногие, к сожалению, обладают подобным мастерством.
— Пьеса Арбузова в том числе и о времени… На ваш взгляд, времени свойственно дарить или отнимать?
— Это зависит от обстоятельств, профессии, семьи.. Любимая профессия — это вообще половина всего! Если ты утром с улыбкой идешь на работу и знаешь, что тебя ждут люди, которые тебе симпатичны, с которыми тебе радостно, — в этом случае время каждый год лишь прибавляет добрых и светлых дней… Одаривает время и тогда, когда есть любимая супруга и дети… Вообще, мне кажется, на этот вопрос сложно ответить — человек чаще всего даже не успевает осознать, что время прошло… Вдруг ты просто останавливаешься и недоумеваешь: как это? как оно пролетело? когда эти цифры успели сложиться в такое чудовищное значение? (Улыбается.) Как все это коротко, как странно-быстро… В одном я убежден наверняка: чтобы оценить вкус жизни, ее радости и ее смысл, нужно испытать все. С Театром комедии я пережил и радость, и очень горькие дни, и дни тревожные — быть может, потому он мне так и дорог.
— Не было искушения уйти в другой театр?
— Никогда… Атмосфера этого театра, его внутреннее содержание, его поразительная интеллигентность, без сомнения заданная Акимовым, — покоряют раз и навсегда! Не думаю, что многие театры могут этим похвастаться. Здесь всегда была особая человеческая установка. Она шла, конечно, от удивительной личности основателя. Хотя вот уже 45 лет миновало с его ухода, а вектор этот все еще не выцвел. Более того, я рад, что мои молодые коллеги принимают это и впитывают дух акимовского театра.
— А когда вы попали в театр, не чувствовали себя поначалу чужим? Все же другая школа…
— Действительно, я родом с Украины. Но когда мы приехали в Ленинград с крымским театром, я не мог не показаться Акимову… Надо сказать, это было крайне забавно. Он ведь очень любил выпускников «Щуки». Я же к Щукинскому училищу, мягко говоря, отношения не имел, более того, моя наивность и мое горячее желание в момент прослушивания явно преобладали над тем, что я там представлял… Посмотрев на все это, Акимов произнес фразу, которая отразила самую суть моего выступления: «Как ни странно, но вы нам понравились». Он вообще поразительно относился к людям, очень чувствовал их и очень дорожил ими. Это тоже безумно важная черта его театра — здесь артист ощущает себя необходимым. А ведь понимая, что он необходим, человек способен свернуть горы и в результате превзойти себя… Так что чужим тут оказаться было невозможно. Тем не менее я поначалу старался меньше говорить и больше слушать, брать, воспринимать. Это была потрясающая жизненная школа: какие артисты, какие люди состояли в труппе! Воистину — акимовские бриллианты. То, что они были в моей жизни, не прошло даром…
— А правда, что вы вместо артиста чуть не стали спортивным комментатором?
— Я на самом деле увлекаюсь игровыми видами спорта. И, признаюсь, было дело, хотел комментировать футбол. Самое интересное, что даже возможность была — я дружил с Виктором Набутовым, который как раз и прочил мне комментаторское кресло. Но ради этого пришлось бы бросить театр. Разве я мог? Вообще, я много чем занимался: пел, ставил спектакли (всего их на моем счету 5), после чего, кстати, стал иначе относиться к режиссерам, которые приходят в наш театр… Кроме того, 50 лет посвятил радио.
— А кино?
— Самый интересный экранный опыт, конечно же, роль сказочника в фильме «Снежная королева». Были еще 8 лет на Ленинградском телевидении, где я вел детскую передачу, до сих пор милую моему сердцу. Но сменить сцену на кино или любую другую область я не хотел никогда.
— Полвека на сцене — это очень солидно. Вы волнуетесь перед премьерами или уже нет?
— С годами с волнением немного осваиваешься, но оно не уходит. Пока я еще был студентом, к нам в Киев приезжал МХАТ. Они играли «На дне». Этот же спектакль мы играли в качестве дипломной работы. С труппой приехала Анастасия Зуева, которой на тот момент было 82 года. Случилось так, что и мы, и артисты МХАТа на одной сцене представляли отрывки из спектакля. И вот стою я рядом с ней за кулисами и вдруг вижу: она конкретно нервничает! Я спрашиваю: «Вы же столько лет на сцене, неужели все еще волнуетесь?» На что она мне отвечает: «Милый, да ведь и ты будешь волноваться всю жизнь!» Так и вышло. И это чудесно. Ведь если нет волнения, нет трепета пред сценой — на нее не стоит выходить…
— Валерий Ефремович, в этот раз с вашим днем рождения совпадает премьера спектакля «Сказки Старого Арбата»… Насколько эта пьеса Алексея Арбузова «ваша»?
— Артисту редко выпадает возможность сказать со сцены то, что в полной мере созвучно его мыслям, показать то, что волнует по-настоящему. Когда такое случается — это счастье. Более чем за 50 лет в театре я сыграл свыше 130 ролей, из которых 10, ну максимум 15 были действительно дороги и любимы, заставляли не просто с удовольствием идти в театр, а лететь на спектакли! И нынешняя роль — одна из таких. Речь об этой пьесе Арбузова зашла в театре года два назад, причем не напрямую, а как-то между прочим, в контексте… Потом о ней подзабыли, а я, прочтя ее, подумал, вот же оно, то самое! Мне так захотелось ее сыграть… И сыграть именно в день рождения, когда мне бы исполнялось то страшное количество лет, которое сейчас повергает меня в искреннее изумление. (Улыбается.) В результате все так и вышло!
— Прогнозируете реакцию зрителя?
— Вы знаете, в театре вообще сложно что-либо прогнозировать, тем более сейчас, когда антреприза приучила нас к более простому восприятию происходящего на сцене, да и сам театр стал иным, понемногу поддаваясь стремлению искусства к 3D. (Улыбается.) А пьеса Арбузова — она другая. Она, если можно так выразиться, «раздумчивая», даже где-то сентиментальная. В ней оживают те чувства и эмоции, которыми мы привыкли пренебрегать. Так что не буду лукавить: встречи со зрителем ожидаю с легкой тревогой. Но лично мне пьеса бесконечно дорога. Во многом потому, что в ней заняты всего 6 человек, каждого из которых я искренне люблю. А ведь, по сути, театр — это и есть любовь, настоящего театра без любви не бывает.
— Может быть, стоило адаптировать пьесу? Перенести героев в XXI век, например, как это сейчас нередко делают режиссеры?
— К подобной интерпретации материала у меня крайне неоднозначное отношение. Мне кажется, во многом в этом случае актерское искусство подменяется «приемами». Наверное, если это сделано талантливо, тонко, умно, если сделано не ради эффекта, а ради мысли — это имеет право на существование. Но, увы, так бывает редко. Чаще это игра под названием «Так еще не было». Мне не нравится эта формула. В этом мире уже было все. А ведь в театре важно не «как», а «что». Что ты хочешь сказать зрителю, что лично тебя волнует. Не надо забывать, что, берясь за классический материал, мы, в общем-то, идем от драматурга, а не от режиссера. Или тогда он сам должен написать пьесу, а не перекраивать посыл другого автора. Может, это консервативный взгляд, но я ничего не могу с собой поделать. Мне очень нравится, когда артист может воплотить именно то, что написал классик, это шикарно. Но немногие, к сожалению, обладают подобным мастерством.
— Пьеса Арбузова в том числе и о времени… На ваш взгляд, времени свойственно дарить или отнимать?
— Это зависит от обстоятельств, профессии, семьи.. Любимая профессия — это вообще половина всего! Если ты утром с улыбкой идешь на работу и знаешь, что тебя ждут люди, которые тебе симпатичны, с которыми тебе радостно, — в этом случае время каждый год лишь прибавляет добрых и светлых дней… Одаривает время и тогда, когда есть любимая супруга и дети… Вообще, мне кажется, на этот вопрос сложно ответить — человек чаще всего даже не успевает осознать, что время прошло… Вдруг ты просто останавливаешься и недоумеваешь: как это? как оно пролетело? когда эти цифры успели сложиться в такое чудовищное значение? (Улыбается.) Как все это коротко, как странно-быстро… В одном я убежден наверняка: чтобы оценить вкус жизни, ее радости и ее смысл, нужно испытать все. С Театром комедии я пережил и радость, и очень горькие дни, и дни тревожные — быть может, потому он мне так и дорог.
— Не было искушения уйти в другой театр?
— Никогда… Атмосфера этого театра, его внутреннее содержание, его поразительная интеллигентность, без сомнения заданная Акимовым, — покоряют раз и навсегда! Не думаю, что многие театры могут этим похвастаться. Здесь всегда была особая человеческая установка. Она шла, конечно, от удивительной личности основателя. Хотя вот уже 45 лет миновало с его ухода, а вектор этот все еще не выцвел. Более того, я рад, что мои молодые коллеги принимают это и впитывают дух акимовского театра.
— А когда вы попали в театр, не чувствовали себя поначалу чужим? Все же другая школа…
— Действительно, я родом с Украины. Но когда мы приехали в Ленинград с крымским театром, я не мог не показаться Акимову… Надо сказать, это было крайне забавно. Он ведь очень любил выпускников «Щуки». Я же к Щукинскому училищу, мягко говоря, отношения не имел, более того, моя наивность и мое горячее желание в момент прослушивания явно преобладали над тем, что я там представлял… Посмотрев на все это, Акимов произнес фразу, которая отразила самую суть моего выступления: «Как ни странно, но вы нам понравились». Он вообще поразительно относился к людям, очень чувствовал их и очень дорожил ими. Это тоже безумно важная черта его театра — здесь артист ощущает себя необходимым. А ведь понимая, что он необходим, человек способен свернуть горы и в результате превзойти себя… Так что чужим тут оказаться было невозможно. Тем не менее я поначалу старался меньше говорить и больше слушать, брать, воспринимать. Это была потрясающая жизненная школа: какие артисты, какие люди состояли в труппе! Воистину — акимовские бриллианты. То, что они были в моей жизни, не прошло даром…
— А правда, что вы вместо артиста чуть не стали спортивным комментатором?
— Я на самом деле увлекаюсь игровыми видами спорта. И, признаюсь, было дело, хотел комментировать футбол. Самое интересное, что даже возможность была — я дружил с Виктором Набутовым, который как раз и прочил мне комментаторское кресло. Но ради этого пришлось бы бросить театр. Разве я мог? Вообще, я много чем занимался: пел, ставил спектакли (всего их на моем счету 5), после чего, кстати, стал иначе относиться к режиссерам, которые приходят в наш театр… Кроме того, 50 лет посвятил радио.
— А кино?
— Самый интересный экранный опыт, конечно же, роль сказочника в фильме «Снежная королева». Были еще 8 лет на Ленинградском телевидении, где я вел детскую передачу, до сих пор милую моему сердцу. Но сменить сцену на кино или любую другую область я не хотел никогда.
— Полвека на сцене — это очень солидно. Вы волнуетесь перед премьерами или уже нет?
— С годами с волнением немного осваиваешься, но оно не уходит. Пока я еще был студентом, к нам в Киев приезжал МХАТ. Они играли «На дне». Этот же спектакль мы играли в качестве дипломной работы. С труппой приехала Анастасия Зуева, которой на тот момент было 82 года. Случилось так, что и мы, и артисты МХАТа на одной сцене представляли отрывки из спектакля. И вот стою я рядом с ней за кулисами и вдруг вижу: она конкретно нервничает! Я спрашиваю: «Вы же столько лет на сцене, неужели все еще волнуетесь?» На что она мне отвечает: «Милый, да ведь и ты будешь волноваться всю жизнь!» Так и вышло. И это чудесно. Ведь если нет волнения, нет трепета пред сценой — на нее не стоит выходить…
- Беседовала Наталья Белая, газета "Новости Петербурга"
Вернуться к списку новостей
