«МАМА ПОСЫЛКОЙ ОТПРАВЛЯЛА МНЕ ТОРТ»
Все фотографии ()
– Меня всегда ставит в тупик вопрос: а кто у вас в семье главный? Если семья гармоничная, то вопрос совершенно праздный. Так было и у моих родителей: полное взаимопонимание и любовь на протяжении всей жизни. Поэтому я обрадовалась, когда «Театрал» предложил мне рассказать о маме и о семье.
Зовут маму Нина Кузьминична Силина, она родом из глухой белорусской деревни Нижев в Гомельской области. Настолько глухой, что ее мама (бабушка Мотя) была неграмотная до конца жизни. Мама родилась в 1928 году, в школу ходила за много километров пешком. Каждый день туда и обратно. Никакого транспорта. Но мама не жаловалась.
«Бетонная плита упала на ногу»
– Мама заканчивала пединститут, будучи на восьмом месяце беременности. Я первенец. У меня два младших брата потом появилось. Так вот, мама сшила себе юбку с запахом, которую можно было увеличивать по мере роста живота, и так ходила на госэкзамены и защиту диплома. Удобство состояло в том, что запах позволял оголить под столом ногу, на которой были написаны шпаргалки. На этот мамин трюк смотрели сквозь пальцы, потому что студентка была хорошая, обаятельная, к тому же – в положении.
В те времена – а это был 1958 год – женщины после рождения ребенка должны были выходить на работу через 56 дней. Мама работала в школе-интернате, и мне взяли няню, которая прожила с нами два года. Для меня делалось все. Тогда ведь не было никаких книжек с подсказками, растили детей не по доктору Споку, а по наитию. Мы жили в коммунальной квартире (комната 18 метров), рядом с нами еще две семьи. И родители грели воду на плите, чтобы меня искупать, но если я в это время уже спала, то они ждали, когда я проснусь. Но проспать я могла и до трех часов ночи, а им утром на работу. Но они все равно ждали и снова грели воду, вместо того чтобы разбудить меня. Жалели.
А чего стоит зимняя история, когда мама, бегая по морозу из школы домой, заработала мастит. Ее оперировали, а когда она бежала на очередную перевязку, то поскользнулась и сломала руку. Представляете, грудничка кормить, пеленать, купать, стирать и гладить пеленки одной рукой! Мне полгода.
Но вдруг совершенно неожиданно выход был найден (смех сквозь слезы!), поскольку папе, который к этому времени работал прорабом на стройке, уронили на ногу двухсоткилограммовую бетонную плиту. Сломан большой палец – гипс, больничный. Зато – помощь маме на дому! И чтобы пролонгировать этот больничный, пока мама не вылечится, он периодически постукивал молоточком по гипсу. Палец заживал долго, зато я росла в окружении своих любимых родителей.
«Родители всё время работали»
– В этой 18-метровой комнате в 1961 году появился мой брат Витя, потом в деревне умер дедушка, и бабушку Мотю тоже забрали к нам. Сейчас я понимаю, что родители совершали ежедневный подвиг, чтобы растить нас троих, кормить семью. В магазинах Мозыря, где мы тогда жили, не было ведь ни-че-го. Все пусто. Где доставали продукты – загадка. Помню, мама делала очень вкусные пельмени, и когда шел этот процесс – крутить пельмени – я всегда сидела рядом и по одному – сырыми! – забрасывала себе в рот. Сейчас это представить себе невозможно. Именно в это время – за производством пельменей – мы с мамой общались, она рассказывала истории из своей жизни, я делилась своими проблемами. Это были те немногие часы общения, потому что – сколько я себя помню – родители все время работали. Я никогда не видела их праздными.
«Если бы у меня был ее голос!»
– В Мозыре в те годы открылось музыкальное училище, и родители, вышедшие из глухих деревень, представляли себе мое счастливое будущее примерно так: я, ухоженная, в аккуратном костюмчике и с прической, за пианино. Не надо «пахать», а вот только сиди и по клавишам пальцами води. Верх благополучия в их представлении! И хотя я музшколу тихо не любила, музыкальное образование мне потом в жизни помогло, конечно же. И когда я училась в театральном училище, и когда запела на экране. Мама все делала правильно, выбирая за меня, чем заниматься.
Но мое решение ехать с группой подружек поступать в Горьковское театральное училище было воспринято родителями с недоумением. Они ведь понятия не имели, что я, например, записывалась в драмкружок, откуда после первого же сбора коллектива ушла, потому что роль Женьки из «Тимура и его команды», на которую меня назначили вместе с другой девочкой, дали в этот день читать именно этой девочке, а не мне. Мне сразу стало неинтересно! Так вот, мама предложила мне позвать кого-нибудь из учителей, чтобы они послушали, как я читаю стихи и могу ли претендовать на поступление в артистки. Но я отказалась, все решила делать сама (мамина черта). Наверное, родители могли запретить уезжать, ведь мне в июне и 15 не исполнилось. Но они этого не сделали: знали, что я ответственный человек. Дважды в месяц мне присылали по 15 рублей переводом, немаленькие деньги, между прочим, если учесть, что еще два младших брата оставались дома, и их тоже надо было выучить, поднять.
Семья моя в то время уже перебралась в Минск (папу перевели), и мама высылала мне оттуда посылки с едой, ведь в Горьком не было ничего в магазинах, только кости, на которых можно было сварить хоть какой-то бульончик. Мама пекла мой любимый торт-сметанник, запаковывала в посылку и – на почту. Удивительное дело – качество продуктов было такое, и почта работала так, что торт приходил ко мне в прекрасном состоянии, без всяких консервантов, и я его еще потом несколько дней ела. Когда я начала еще студенткой сниматься в кино, стало полегче, ведь мой съемочный день стоил 10 рублей.
Сейчас понимаю, что мама в моем выборе профессии увидела, наверное, свою нереализованную мечту об актерстве. Она ведь прекрасно поет, глубоким, красивым грудным голосом, от природы поставленным контральто. Хор при мозырском Доме культуры, где она пела, был знаменитый. Они даже на смотре в Москве на ВДНХ выступали, мама и сейчас вспоминает об этом с гордостью. Они до сих пор с соседками-подружками собираются на вечерний чаек и поют. Если бы у меня был ее голос! Когда я уже стала сниматься в кино, когда получила приглашение в ленинградский театр, мама переживала, что у меня не такая фамилия, как у нее. И просила всегда: «Ты уж, когда в интервью говоришь про маму, называй мою фамилию – Силина». Ей всегда хотелось мной гордиться, чтобы все знакомые знали, что я ее дочка.
Ссылка: http://www.teatral-online.ru/news/22395/
Зовут маму Нина Кузьминична Силина, она родом из глухой белорусской деревни Нижев в Гомельской области. Настолько глухой, что ее мама (бабушка Мотя) была неграмотная до конца жизни. Мама родилась в 1928 году, в школу ходила за много километров пешком. Каждый день туда и обратно. Никакого транспорта. Но мама не жаловалась.
«Бетонная плита упала на ногу»
– Мама заканчивала пединститут, будучи на восьмом месяце беременности. Я первенец. У меня два младших брата потом появилось. Так вот, мама сшила себе юбку с запахом, которую можно было увеличивать по мере роста живота, и так ходила на госэкзамены и защиту диплома. Удобство состояло в том, что запах позволял оголить под столом ногу, на которой были написаны шпаргалки. На этот мамин трюк смотрели сквозь пальцы, потому что студентка была хорошая, обаятельная, к тому же – в положении.
В те времена – а это был 1958 год – женщины после рождения ребенка должны были выходить на работу через 56 дней. Мама работала в школе-интернате, и мне взяли няню, которая прожила с нами два года. Для меня делалось все. Тогда ведь не было никаких книжек с подсказками, растили детей не по доктору Споку, а по наитию. Мы жили в коммунальной квартире (комната 18 метров), рядом с нами еще две семьи. И родители грели воду на плите, чтобы меня искупать, но если я в это время уже спала, то они ждали, когда я проснусь. Но проспать я могла и до трех часов ночи, а им утром на работу. Но они все равно ждали и снова грели воду, вместо того чтобы разбудить меня. Жалели.
А чего стоит зимняя история, когда мама, бегая по морозу из школы домой, заработала мастит. Ее оперировали, а когда она бежала на очередную перевязку, то поскользнулась и сломала руку. Представляете, грудничка кормить, пеленать, купать, стирать и гладить пеленки одной рукой! Мне полгода.
Но вдруг совершенно неожиданно выход был найден (смех сквозь слезы!), поскольку папе, который к этому времени работал прорабом на стройке, уронили на ногу двухсоткилограммовую бетонную плиту. Сломан большой палец – гипс, больничный. Зато – помощь маме на дому! И чтобы пролонгировать этот больничный, пока мама не вылечится, он периодически постукивал молоточком по гипсу. Палец заживал долго, зато я росла в окружении своих любимых родителей.
«Родители всё время работали»
– В этой 18-метровой комнате в 1961 году появился мой брат Витя, потом в деревне умер дедушка, и бабушку Мотю тоже забрали к нам. Сейчас я понимаю, что родители совершали ежедневный подвиг, чтобы растить нас троих, кормить семью. В магазинах Мозыря, где мы тогда жили, не было ведь ни-че-го. Все пусто. Где доставали продукты – загадка. Помню, мама делала очень вкусные пельмени, и когда шел этот процесс – крутить пельмени – я всегда сидела рядом и по одному – сырыми! – забрасывала себе в рот. Сейчас это представить себе невозможно. Именно в это время – за производством пельменей – мы с мамой общались, она рассказывала истории из своей жизни, я делилась своими проблемами. Это были те немногие часы общения, потому что – сколько я себя помню – родители все время работали. Я никогда не видела их праздными.
«Если бы у меня был ее голос!»
– В Мозыре в те годы открылось музыкальное училище, и родители, вышедшие из глухих деревень, представляли себе мое счастливое будущее примерно так: я, ухоженная, в аккуратном костюмчике и с прической, за пианино. Не надо «пахать», а вот только сиди и по клавишам пальцами води. Верх благополучия в их представлении! И хотя я музшколу тихо не любила, музыкальное образование мне потом в жизни помогло, конечно же. И когда я училась в театральном училище, и когда запела на экране. Мама все делала правильно, выбирая за меня, чем заниматься.
Но мое решение ехать с группой подружек поступать в Горьковское театральное училище было воспринято родителями с недоумением. Они ведь понятия не имели, что я, например, записывалась в драмкружок, откуда после первого же сбора коллектива ушла, потому что роль Женьки из «Тимура и его команды», на которую меня назначили вместе с другой девочкой, дали в этот день читать именно этой девочке, а не мне. Мне сразу стало неинтересно! Так вот, мама предложила мне позвать кого-нибудь из учителей, чтобы они послушали, как я читаю стихи и могу ли претендовать на поступление в артистки. Но я отказалась, все решила делать сама (мамина черта). Наверное, родители могли запретить уезжать, ведь мне в июне и 15 не исполнилось. Но они этого не сделали: знали, что я ответственный человек. Дважды в месяц мне присылали по 15 рублей переводом, немаленькие деньги, между прочим, если учесть, что еще два младших брата оставались дома, и их тоже надо было выучить, поднять.
Семья моя в то время уже перебралась в Минск (папу перевели), и мама высылала мне оттуда посылки с едой, ведь в Горьком не было ничего в магазинах, только кости, на которых можно было сварить хоть какой-то бульончик. Мама пекла мой любимый торт-сметанник, запаковывала в посылку и – на почту. Удивительное дело – качество продуктов было такое, и почта работала так, что торт приходил ко мне в прекрасном состоянии, без всяких консервантов, и я его еще потом несколько дней ела. Когда я начала еще студенткой сниматься в кино, стало полегче, ведь мой съемочный день стоил 10 рублей.
Сейчас понимаю, что мама в моем выборе профессии увидела, наверное, свою нереализованную мечту об актерстве. Она ведь прекрасно поет, глубоким, красивым грудным голосом, от природы поставленным контральто. Хор при мозырском Доме культуры, где она пела, был знаменитый. Они даже на смотре в Москве на ВДНХ выступали, мама и сейчас вспоминает об этом с гордостью. Они до сих пор с соседками-подружками собираются на вечерний чаек и поют. Если бы у меня был ее голос! Когда я уже стала сниматься в кино, когда получила приглашение в ленинградский театр, мама переживала, что у меня не такая фамилия, как у нее. И просила всегда: «Ты уж, когда в интервью говоришь про маму, называй мою фамилию – Силина». Ей всегда хотелось мной гордиться, чтобы все знакомые знали, что я ее дочка.
Ссылка: http://www.teatral-online.ru/news/22395/
Вернуться к списку новостей
