«Я люблю умную комедию, а она всегда предполагает некую печаль»
Все фотографии ()
Татьяна КАЗАКОВА: «Я люблю умную комедию, а она всегда предполагает некую печаль»
Худрук театра Комедии имени Акимова – о чувстве юмора, гениальности комических артистов, и почему каждый сезон открывается и будет открываться совсем не комедийным, а скорее философским спектаклем «Тень».
В этом году театру имени Акимова исполняется девяносто лет. Задача артистов, которые здесь служат, не так-то проста. Они должны не только создать зрителю хорошее настроение, но и заставить его о чем-то задуматься – найти тонкую грань между юмором и философией. Почти на каждом их спектакле случается аншлаг, в репертуаре успешно «соседствуют» уже ставшая классикой «Тень» и современная постановка по Вуди Аллену. А ведь еще в конце девяностых этот совсем небольшой театр в центре Петербурга находился в тяжелейшем состоянии – с раздробленной труппой и помещениями, которые не видели ремонта со времен самого Акимова.
ЛАМПОЧКИ ВМЕСТО СОФИТОВ
- Вы пришли в театр в непростое время, когда тут постоянно менялись худруки. В каком состоянии тогда был театр?
- Театр сохраняется как Театр, когда он долго находится в одних руках. Театр Товстоногова – как целостное явление, до сих пор является примером, каким должен быть Театр, каким этническим и эстетическим критериям он должен соответствовать. Во всех театрах страны до сих пор говорят: Вы можете представить, что это было возможно у Товстоногова. Если в театре постоянно происходит смена художественного руководителя - то в театре воцаряется хаос. Как в творческом состоянии, так и во внешнем облике театра. Для меня, впрочем, как для любого нового руководителя, первой задачей была – формирование труппы, потом обновление репертуара, потом обновление технического оснащения театра. Конечно, это задачи на много лет. Но первые годы совпали с 90-ми. Время тяжелое. Публика в театр не ходила. Деньги на театр выдавались скудно. Придя в театр в 1995 году, я с изумлением узнала, что последний ремонт здания был только в 1948 году, то есть после войны! Так что наследство мне досталось тяжёлое.
СМЕХ СКВОЗЬ СЛЕЗЫ
- Если у артиста театра комедии плохое настроение – это трагедия? Ведь он все равно должен выйти на сцену и веселить народ.
- Настоящий артист прячет свое личное и делает то, что он должен делать. Я знаю много примеров, когда у людей случались очень драматические события в жизни. Но они говорили: «Не отменяйте спектакль, я буду играть». Им так было легче переживать свою беду, даже смерти близких людей. Это очень дорогого стоит.
- В театре комедии все постановки должны быть смешными?
- Понятие комедии очень разнообразно. Есть французская комедия положений, есть черные комедии. Все пьесы Чехова названы самим автором комедиями, и у Островского почти все пьесы комедии, но вы же понимаете, что все они разные. В нашем случае мы различаем понятие высокой комедии, это классика – Шекспир, Мольер, Гольдони, Бомарше, и русская комедия. Корни русской комедии – Гоголь, Сухово-Кабылин, Салтыков-Щедрин, Булгаков. По сути, эти пьесы полны драматизма, даже трагизма, это сатира, обличающая через смех уродливость человеческой жизни. Русскую классическую комедию всегда играли большие артисты, способные на психологический гротеск. Смех сквозь слезы – критерий русской комедии.
- Чувство юмора у всех разное. Как вы определяете, смешная получится постановка, или нет?
- Мы не размышляем, мы ставим, а потом смотрим на результат. Как говорила Ахматова: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда». Бывает, что артисты хохочут на репетиции, говорят, что у них все классно получается. А потом приходят на спектакль, и никто не смеется. Это всегда загадка. Но есть некая уверенность, в том, что определенный артист сможет сыграть свою роль, как надо.
- Вам самим что ближе: драма или комедия?
- Трудно ответить на этот вопрос. Я не считаю комедию за чистый жанр. Я люблю умную комедию, а она всегда предполагает некую печаль. Даже в смешной постановке должно быть что-то серьезное. Тогда будет, над чем смеяться. Именно так построены пьесы Шекспира. В них всегда есть и серьезное, и смешное. Конечно, комедия должна вызывать улыбку. Но мы должны еще и переживать за героев, видеть историю, которая нам близка, которая трогает.
- Многие говорят, что поставить драму сложнее, чем комедию.
- Конечно. Комедия требует настоящих комедийных талантов. В разное время в нашем театре работали такие замечательные артисты как Борис Тенин, Эраст Горин, Ирина Зарубина, Сергей Филиппов. После войны Акимов пригласил в труппу Николая Николаевича Трофимова – блистательного комика, который проработал в театре 18 лет. Позже в театре работали Анатолий Юрьевич Равикович, Михаил Семенович Светин. Любимые и незабываемы, такие разные. Анатолий Равикович – один из самых одаренных артистов старшего поколения. Я его называла печальный клоун, а в жизни он был серьезным, глубоким человеком. Он умел играть серьезные вещи всегда легко и смешно. Это редкий дар. Удивительная, печальная ирония пронизывала все его роли. Комические артисты, подлинного таланта – люди открытые для жизни, любящие эту жизнь, и мудрые. Мы помним и любим их за то, что они подарили нам столько тепла и радости. Они украсили жизнь и время, в которое жили.
«БЕЗ ТЕАТРА АРТИСТ ОСКУДЕВАЕТ»
- Если сравнивать с советскими временами, жанр комедии стал сильно слабее?
- Так можно сказать в целом о культуре. Сейчас много вариантов, где артист может себя попробовать, реализовать и заработать денег. В том числе – телевидение и сериалы. Но при этом не на ком остановить глаз, и всюду одни и те же лица. Раньше артисты и в кино успевали работать, но и про театр не забывали. Театр без артиста оскудевает. Кино не дает времени что-то накопить. Надо все делать быстро: один сериал, за ним другой, сроки, дедлайны, большие деньги. Вся эта быстрота приводит только к мельчанию понятий, стремлений. Человек не успевает думать и создавать и в итоге это приводит к падению профессионального уровня артиста.
- Вы поставили Вуди Аллена в прошлом году. Вам пришлось с ним связываться для этого?
- Да, мы связались с его представителями. Они настояли, чтобы в названии был отдельно Вуди Аллен. Сказали, что ничего нельзя переделывать, мы согласовали с ними все афиши. Сложно найти хорошую современную комедию, а люди хотят видеть спектакли о современной жизни. Вуди Аллен – интересная история, про современных людей. Про то, как стали запутаны все отношения. Что человек хочет одного, а делает в итоге другое. Он думает, что у него изменилась жизнь и будущее прекрасно, а на самом деле он совершает одну ошибку за другой. Это очень про сегодняшний день.
«МАЛЕНЬКИЙ ЗРИТЕЛЬ – НАШ БУДУЩИЙ БОЛЬШОЙ»
- Каждый сезон вы открываете спектаклем «Тень». Не было мыслей придумать что-то новое?
- Николай Павлович Акимов любил и очень дорожил этим спектаклем. Это единственная серьезная пьеса, которую пропустила цензура. А цензура была тотальной. Запрещалось всё. Философская сказка Евгения Шварца определила художественное лицо театра Акимова. И как дань уважения к основателю нашего театра, который прожил очень непростую жизнь, мы сделали новую версию постановки этой пьесы и тем самым дали ей новую жизнь. Мы рады, что публика всегда с большим интересом смотрит нашу старую-старую сказку и воспринимает её как современную историю. Пьеса была написана в 1939 году, а премьера состоялась в 1940. Тень беды, надвигающейся войны, тоталитаризм – замаскировались в жанре сказки. Черная тень у власти – сила страшная и беспощадная. Конец у сказки не однозначный, но видимо жанр сказки, как-то усыпил бдительность цензуры в те времена.
- Сейчас вы чувствуете цензуру?
- Нет, никакого давления
- В этом году у вас 90-летие. Как будете отмечать?
- Пока все держится в секрете. Но очень хочется сделать праздник для своих.
- Что интересного ждёт зрителей?
- В конце марта - премьера детского спектакля «История цветочного острова» - красочная постановка с песнями. Мы очень серьезно относимся к детским спектаклям, обращаем внимание на ребят, которым пять-шесть лет. Они даже еще в школу не пошли. Для них первая встреча с театром – детский спектакль. А ведь маленькие зрители – наши будущие большие. В мае – премьера пьесы В. Гуркина «Любовь и Голуби», художник В. Окунев. Также в конце мая спектакль «Игроки» Гоголя примет участие в международном театральном фестивале на Кипре.
КСТАТИ
- Сейчас проходит Год театра в России. Для вас это полезно?
- Да, это возможность заявить о наших проблемах. Если бы в Год театра повысили зарплаты артистам, помогли поехать на гастроли – было бы здорово. Этого пока нет, но чем больше мы говорим о культуре, о ее проблемах – тем больше надежды, что они будут услышаны. Думаю, что только тогда начнутся главные перемены в стране, когда главной задачей страны станет КУЛЬТУРА. Может это наивно звучит, но я так думаю.
СПРАВКА «КП»
Татьяна КАЗАКОВА в 1986 году закончила курс Анатолия Эфроса на режиссерском факультете Государственного института театрального искусства (ГИТИС) в Москве. Под руководством мастера стажировалась в театре на Малой Бронной, затем ставила спектакли в Северной столице. В театр имени Акимова пришла в 1995 году.
Автор: Анна СУХОДОЕВА
Худрук театра Комедии имени Акимова – о чувстве юмора, гениальности комических артистов, и почему каждый сезон открывается и будет открываться совсем не комедийным, а скорее философским спектаклем «Тень».
В этом году театру имени Акимова исполняется девяносто лет. Задача артистов, которые здесь служат, не так-то проста. Они должны не только создать зрителю хорошее настроение, но и заставить его о чем-то задуматься – найти тонкую грань между юмором и философией. Почти на каждом их спектакле случается аншлаг, в репертуаре успешно «соседствуют» уже ставшая классикой «Тень» и современная постановка по Вуди Аллену. А ведь еще в конце девяностых этот совсем небольшой театр в центре Петербурга находился в тяжелейшем состоянии – с раздробленной труппой и помещениями, которые не видели ремонта со времен самого Акимова.
ЛАМПОЧКИ ВМЕСТО СОФИТОВ
- Вы пришли в театр в непростое время, когда тут постоянно менялись худруки. В каком состоянии тогда был театр?
- Театр сохраняется как Театр, когда он долго находится в одних руках. Театр Товстоногова – как целостное явление, до сих пор является примером, каким должен быть Театр, каким этническим и эстетическим критериям он должен соответствовать. Во всех театрах страны до сих пор говорят: Вы можете представить, что это было возможно у Товстоногова. Если в театре постоянно происходит смена художественного руководителя - то в театре воцаряется хаос. Как в творческом состоянии, так и во внешнем облике театра. Для меня, впрочем, как для любого нового руководителя, первой задачей была – формирование труппы, потом обновление репертуара, потом обновление технического оснащения театра. Конечно, это задачи на много лет. Но первые годы совпали с 90-ми. Время тяжелое. Публика в театр не ходила. Деньги на театр выдавались скудно. Придя в театр в 1995 году, я с изумлением узнала, что последний ремонт здания был только в 1948 году, то есть после войны! Так что наследство мне досталось тяжёлое.
СМЕХ СКВОЗЬ СЛЕЗЫ
- Если у артиста театра комедии плохое настроение – это трагедия? Ведь он все равно должен выйти на сцену и веселить народ.
- Настоящий артист прячет свое личное и делает то, что он должен делать. Я знаю много примеров, когда у людей случались очень драматические события в жизни. Но они говорили: «Не отменяйте спектакль, я буду играть». Им так было легче переживать свою беду, даже смерти близких людей. Это очень дорогого стоит.
- В театре комедии все постановки должны быть смешными?
- Понятие комедии очень разнообразно. Есть французская комедия положений, есть черные комедии. Все пьесы Чехова названы самим автором комедиями, и у Островского почти все пьесы комедии, но вы же понимаете, что все они разные. В нашем случае мы различаем понятие высокой комедии, это классика – Шекспир, Мольер, Гольдони, Бомарше, и русская комедия. Корни русской комедии – Гоголь, Сухово-Кабылин, Салтыков-Щедрин, Булгаков. По сути, эти пьесы полны драматизма, даже трагизма, это сатира, обличающая через смех уродливость человеческой жизни. Русскую классическую комедию всегда играли большие артисты, способные на психологический гротеск. Смех сквозь слезы – критерий русской комедии.
- Чувство юмора у всех разное. Как вы определяете, смешная получится постановка, или нет?
- Мы не размышляем, мы ставим, а потом смотрим на результат. Как говорила Ахматова: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда». Бывает, что артисты хохочут на репетиции, говорят, что у них все классно получается. А потом приходят на спектакль, и никто не смеется. Это всегда загадка. Но есть некая уверенность, в том, что определенный артист сможет сыграть свою роль, как надо.
- Вам самим что ближе: драма или комедия?
- Трудно ответить на этот вопрос. Я не считаю комедию за чистый жанр. Я люблю умную комедию, а она всегда предполагает некую печаль. Даже в смешной постановке должно быть что-то серьезное. Тогда будет, над чем смеяться. Именно так построены пьесы Шекспира. В них всегда есть и серьезное, и смешное. Конечно, комедия должна вызывать улыбку. Но мы должны еще и переживать за героев, видеть историю, которая нам близка, которая трогает.
- Многие говорят, что поставить драму сложнее, чем комедию.
- Конечно. Комедия требует настоящих комедийных талантов. В разное время в нашем театре работали такие замечательные артисты как Борис Тенин, Эраст Горин, Ирина Зарубина, Сергей Филиппов. После войны Акимов пригласил в труппу Николая Николаевича Трофимова – блистательного комика, который проработал в театре 18 лет. Позже в театре работали Анатолий Юрьевич Равикович, Михаил Семенович Светин. Любимые и незабываемы, такие разные. Анатолий Равикович – один из самых одаренных артистов старшего поколения. Я его называла печальный клоун, а в жизни он был серьезным, глубоким человеком. Он умел играть серьезные вещи всегда легко и смешно. Это редкий дар. Удивительная, печальная ирония пронизывала все его роли. Комические артисты, подлинного таланта – люди открытые для жизни, любящие эту жизнь, и мудрые. Мы помним и любим их за то, что они подарили нам столько тепла и радости. Они украсили жизнь и время, в которое жили.
«БЕЗ ТЕАТРА АРТИСТ ОСКУДЕВАЕТ»
- Если сравнивать с советскими временами, жанр комедии стал сильно слабее?
- Так можно сказать в целом о культуре. Сейчас много вариантов, где артист может себя попробовать, реализовать и заработать денег. В том числе – телевидение и сериалы. Но при этом не на ком остановить глаз, и всюду одни и те же лица. Раньше артисты и в кино успевали работать, но и про театр не забывали. Театр без артиста оскудевает. Кино не дает времени что-то накопить. Надо все делать быстро: один сериал, за ним другой, сроки, дедлайны, большие деньги. Вся эта быстрота приводит только к мельчанию понятий, стремлений. Человек не успевает думать и создавать и в итоге это приводит к падению профессионального уровня артиста.
- Вы поставили Вуди Аллена в прошлом году. Вам пришлось с ним связываться для этого?
- Да, мы связались с его представителями. Они настояли, чтобы в названии был отдельно Вуди Аллен. Сказали, что ничего нельзя переделывать, мы согласовали с ними все афиши. Сложно найти хорошую современную комедию, а люди хотят видеть спектакли о современной жизни. Вуди Аллен – интересная история, про современных людей. Про то, как стали запутаны все отношения. Что человек хочет одного, а делает в итоге другое. Он думает, что у него изменилась жизнь и будущее прекрасно, а на самом деле он совершает одну ошибку за другой. Это очень про сегодняшний день.
«МАЛЕНЬКИЙ ЗРИТЕЛЬ – НАШ БУДУЩИЙ БОЛЬШОЙ»
- Каждый сезон вы открываете спектаклем «Тень». Не было мыслей придумать что-то новое?
- Николай Павлович Акимов любил и очень дорожил этим спектаклем. Это единственная серьезная пьеса, которую пропустила цензура. А цензура была тотальной. Запрещалось всё. Философская сказка Евгения Шварца определила художественное лицо театра Акимова. И как дань уважения к основателю нашего театра, который прожил очень непростую жизнь, мы сделали новую версию постановки этой пьесы и тем самым дали ей новую жизнь. Мы рады, что публика всегда с большим интересом смотрит нашу старую-старую сказку и воспринимает её как современную историю. Пьеса была написана в 1939 году, а премьера состоялась в 1940. Тень беды, надвигающейся войны, тоталитаризм – замаскировались в жанре сказки. Черная тень у власти – сила страшная и беспощадная. Конец у сказки не однозначный, но видимо жанр сказки, как-то усыпил бдительность цензуры в те времена.
- Сейчас вы чувствуете цензуру?
- Нет, никакого давления
- В этом году у вас 90-летие. Как будете отмечать?
- Пока все держится в секрете. Но очень хочется сделать праздник для своих.
- Что интересного ждёт зрителей?
- В конце марта - премьера детского спектакля «История цветочного острова» - красочная постановка с песнями. Мы очень серьезно относимся к детским спектаклям, обращаем внимание на ребят, которым пять-шесть лет. Они даже еще в школу не пошли. Для них первая встреча с театром – детский спектакль. А ведь маленькие зрители – наши будущие большие. В мае – премьера пьесы В. Гуркина «Любовь и Голуби», художник В. Окунев. Также в конце мая спектакль «Игроки» Гоголя примет участие в международном театральном фестивале на Кипре.
КСТАТИ
- Сейчас проходит Год театра в России. Для вас это полезно?
- Да, это возможность заявить о наших проблемах. Если бы в Год театра повысили зарплаты артистам, помогли поехать на гастроли – было бы здорово. Этого пока нет, но чем больше мы говорим о культуре, о ее проблемах – тем больше надежды, что они будут услышаны. Думаю, что только тогда начнутся главные перемены в стране, когда главной задачей страны станет КУЛЬТУРА. Может это наивно звучит, но я так думаю.
СПРАВКА «КП»
Татьяна КАЗАКОВА в 1986 году закончила курс Анатолия Эфроса на режиссерском факультете Государственного института театрального искусства (ГИТИС) в Москве. Под руководством мастера стажировалась в театре на Малой Бронной, затем ставила спектакли в Северной столице. В театр имени Акимова пришла в 1995 году.
Автор: Анна СУХОДОЕВА
Вернуться к списку новостей
